Молодой Александр

Мальчику наверняка казалось, что род Аргеадов существовал с незапамятных времен, его древность и высокое происхождение с пеленок наполняли македонян почтением к своим царям, которое было очевидно и сыну Филиппа[131]. Вплоть до времен Александра только те, кто обладал этой благородной кровью, могли взойти на престол, но принадлежность к царской семье несла с собой и колоссальную нагрузку. Царь не был просто церемониальной фигурой. От него ждали руководства в битвах и на царской охоте, управления религиозными праздниками, умения вершить суд и контролировать внешнюю политику, защищать всех, кто находится под его властью. У македонян не существовало письменного свода законов, но предполагалось, что царь будет придерживаться обычного права (номой) – кодекса предков, который скреплял его отношения с остальными македонянами. Советы и собрания соотечественников обеспечивали решающую роль системы сдержек и противовесов царской власти, и одним из наиболее важных родовых обрядов было провозглашение избранного царя. Нарушение этих отношений или невыполнение царских обязательств могло привести к потере уважения, предвестнику заговоров и дворцовых переворотов – постоянной угрозы в мире, где родственники царя, обладающие схожим происхождением, до поры до времени держались в тени.

Молодой Александр должен был доказать, что станет лучшим защитником своего народа – по преимуществу македонян, а также окажется достойным своих царственных предков. Возможно, возвышенная генеалогия служила ему благословением, но в случае избрания на трон он должен был отстоять личное право на него. Впрочем, ему посчастливилось родиться во времена благоприятных возможностей. Славные подвиги его отца Филиппа, наверняка ставшие сюжетом многих «сказок на ночь», принесли царскому двору новые богатства, а юному царевичу позволили получить лучшее образование, которое можно было купить за деньги.

МАЛЕНЬКИЙ АХИЛЛ

Плутарх утверждает, что за воспитание Александра отвечали многие, но лишь один имел настоящую власть и стоял над остальными: это был Леонид[132], родственник Олимпиады, суровый молосс, которого Плутарх описывает как человека с чувством собственного достоинства и суровым нравом. Женам Филиппа, видимо, предоставлялось право голоса в вопросе о том, какое образование должны получить их дети. Кинанна, дочь иллирийки Аудаты-Эвридики, обучалась военному делу у своей матери – по обычаю их родины, а влияние Олимпиады легко заметить в выборе Леонида на роль главного наставника ее сына[133]. Несмотря на то что Александр вырос в Македонии, его воспитывали в молосских традициях. Вероятно, у матери была надежда, что некоторые качества Леонида передадутся ее отпрыску. В основе старинного воспитания лежали принципы соперничества и подражания, и, по рассказам современников, Александр копировал манеры своего наставника – даже походку[134]. В греческом мире пайдагогос – буквально «проводник детей» – сопровождал ребенка на всем пути его обучения и развития, отводил в школу и встречал после занятий, отвечал за нравственное воспитание подопечного. Такая роль часто отводилась доверенному слуге семьи. Леонид обладал более высоким статусом, но не гнушался возложенных на него обязанностей, хотя его чаще называли приемным отцом и наставником Александра, телохранителем, который мог защитить мальчика, если возникнет необходимость.

Плутарх описывает молодого Александра как честолюбивого и серьезного, зачастую демонстрирующего довольно взрослое для своего возраста поведение, однако отмечает, что царевич был импульсивным и порой жестоким. Последняя характеристика может быть ретроспективной вставкой с учетом позднейшей истории, хотя, надо признать, эти слова не лишены правдоподобия: вероятно, у юного Александра случались приступы гнева, пока дисциплина не взяла верх над эмоциями. Те, кто занимался его образованием и воспитанием, в конце концов поняли, что разумнее убеждать мальчика, а не приказывать ему.