Молодой Ленинград 1981

— Откуда у тебя кровь на рубашке? Что с тобой?

— Он упал с мотоцикла, — пояснила Ольга, и мать обожгла ее взглядом.

— Это правда? — спросила она.

— Правда, — подтвердил Корнев.

— А откуда мотоцикл? Купил? Деньги были лишние?

— Были, — усмехнулся он.

— Ты бы лучше их матери послал, я бы сохранила. А теперь выбросил на ветер деньги…

— Я могу продать, — заметил Корнев.

— Ты его быстрее разобьешь.

— Не разобью.

— Ну, голову разобьешь.

Все опять замолчали. Ольга заварила кофе и подала его в красивых чашках.

— Я кофе не люблю, — соврала мать.

Ольга пожала плечиками и ушла в комнату, чтобы не мешать. Мать немного помолчала, прежде чем приступить к разговору.

— Куда она ушла?

— К нам, — ответил Корнев.

— Вот что, сынок, — сказала решительно мать. — Ты с ней жить не будешь — это говорю тебе я!

— Как это не буду, если уже живу, — удивился он.

— Ты ее выставишь за дверь… Или уеду я.

— Как хочешь, — пожал он плечами.

— Тебе кто дороже? Мать или эта мартышка?

— Вы мне обе дороги.

— Что же выходит: ты меня равняешь с этой… Да она же еще несовершеннолетняя!

— Ей девятнадцать, — коротко ответил он.

— Значит, — примирительно заявила мать, — у нее что-то не в порядке. Она не смогла развиться и так и осталась ребенком.

— Все у нее в порядке! — тут он очень пожалел, что перед ним сидела родная мать, а не чужая тетя. — Она спортсменка, — едва сдерживаясь, сказал сын. — Она мастер спорта.

— «Мастер», — презрительно усмехнулась мать. — А ты подумал, как она будет рожать? Чем кормить ребенка?..

— Мама! — воскликнул он, вскакивая.

— Не кричи на мать!

«Не кричи», — продребезжали чашки.

— Господи! — простонал он. — Неужели я, в тридцать лет, не имею права распоряжаться жизнью! С детства ты давила на меня! Только из-за этого я уехал! Я убежал от тебя!..

— Ты однажды распорядился своей жизнью сам, — сказала тихо мать. — Теперь же слушайся, пока я жива. Я вижу, что это за девка… Ты хочешь мучиться всю жизнь с ней, да?!

— Хочу!

— А я не хочу, чтобы мой сын пропадал!

— Не пропаду.

— Не пропадешь, если будешь слушаться. — Она попробовала кофе и буркнула: — И кофе-то холодный на стол сунула!

— Так он уже остыл, — возразил Корнев, бледнея.

— Не защищай ее… Вот — разве порядочная девушка ушла бы? Она бы поговорила с матерью жениха, обсудила будущее… А эта — фырк — и убежала! Видно, ей наплевать на меня.

— Она, наоборот, не стала нам мешать!

— Не заступайся, — безнадежно протянула мать. — Небось и родители у нее пьяницы, иначе она не была бы такой страшной.

— Ничего не страшная. Мне она нравится.

— Так вот тебе мое решение: или я, или она. Выбирай, сын, — с горечью и обреченно вздохнула она. — Мать уже старая… Ее не грех и променять на кого попало, — она говорила как бы сама с собой. — Мать, которая воспитала, от себя отрывала последний кусок… А сейчас куда она годна? Вот если б у меня на книжке лежало двадцать тысяч — ты бы и не выбирал. Не умела я копить…

— Мама! Опомнись! Что ты говоришь?!

— Конечно, — согласилась она покорно. — Я уже выжила из ума. Ну, что? Гони мать-старуху. Она лишняя. Она мешает…

— Перестань, мама. Неужели ты не понимаешь, что выбирать тут нечего. Ты — мать. Она — моя жена.

— Мое слово — закон!.. А может быть, ты стесняешься ей прямо сказать? Так давай я поговорю? — она встала.

— Нет! Она останется здесь навсегда!

— Тогда я уезжаю! — Она резко поднялась и стала собирать вещи, громко бормоча проклятия так, чтобы было слышно Ольге.

— Мама, не надо! — воскликнул он и попытался удержать ее.

Но, замкнув чемодан, она сказала:

— Ну, хорошо. Увези ее хотя бы на неделю, пока я здесь… Чтобы я ее не видела…

— Нет. Она будет здесь!

— Тогда, — она нервно подвязала косынку, — вызови мне такси!

— Извини — в Челнах еще нет такси.

— Как это: в крупном городе и нет такси? — изумилась она. — Такси есть. Просто ты не хочешь проводить меня, как положено!

— Конечно, — ответил он, — если мать не желает уехать, как положено… Ложись и отдыхай. Завтра уедешь. Сейчас уже и самолеты не летают. И пароходы только утром…

Она отставила чемодан. Он молча вынес ей постельное белье и, сказав: «Спокойной ночи!» — скрылся в своей комнате.

Ольга сидела на кровати, обхватив голову руками. Он обнял ее за плечи. Они посидели молча около часа, прислушиваясь, как тяжело вздыхает и ворочается мать…

Когда стало уже совсем светло, к ним донесся стон. Корнев вскочил, выглянул в другую комнату и увидел, что мать сидит на кровати и держится за сердце.

— Мама, мама! — кинулся он к ней.

— Мне плохо, — вымолвила она.

Он быстро оделся, побежал звонить в «скорую», нетерпеливо ждал у подъезда, когда белая машина с крестом подкатит к дому, проводил молодого доктора к материнской постели. Тот недолго сидел возле матери. Выписал ей рецепты, сделал укол и молча вышел.

Мать успокоилась, закрыла глаза и как будто бы уснула. Василий Петрович на цыпочках прошел в свою комнату.

Там Ольга, одетая, сидела за столом.

— А ты почему оделась? — устало спросил он.

— Она меня гнала, — тихо сказала Ольга.

Утром Корнев позвонил Калюжному. Тот прислал свою «Волгу». В аэропорт Корнев не поехал и распрощался с матерью почти сухо.