Молодой маг Хедин

(Комментарий Хедина: судя по дальнейшим записям, Старый Хрофт и впрямь «жил тихо» какое-то время. Короткие разрозненные страницы — как Хьёрвард медленно, но верно избавлялся от последствий Дня Гнева. Как люди и не-люди упорно, упрямо восстанавливали разрушенное и сожжённое. Судя по всему, пролитая в Митгарде кровь если и привлекла внимание предшествующих моему Поколений, то с Отцом Дружин они благоразумно не связывались. Он ждал, и ждал, и ждал — вечно, постоянно, с поистине безграничным терпением, которое мне даже не вообразить; существовать одной лишь милостью победивших врагов, решивших, что ты более не опасен, — что может быть унизительнее для бога воинов, для предводителя эйнхериев и отца валькирий?

Видно, что эту часть рукописи Старый Хрофт почти не приводил в порядок. Страницы собраны вместе, но не более того. Крепкие стены его дома в Восточном Хьёрварде обрастали мхом, дремучие леса поднимались на месте вырубок, города основывались, достигали расцвета и вновь разрушались — а он всё ждал, ждал и наблюдал.

Живи тихо, сказала ему Ярмина. Куда делась дочка Ямерта после нашей победы, я не знал, как не знал, где сейчас скрывается Ялини, отказавшаяся признать нашу с Ракотом власть. Могут ли эти двое прятаться где-то вместе?

В книге Старого Хрофта не нашлось места падению предшествующего нашему Поколения, чего я, признаться, ждал с известным интересом. Повествование вновь ожило там, где я и ожидал, — когда в нём наконец-то появился «молодой маг Хедин».

Здесь вновь пергамент, причём старый, изрядно выцветшие чернила — Старый Хрофт записывал всё «по горячим следам».)

Они появились, когда Отец Дружин почти перестал ждать. Или, вернее, так привык к своему ожиданию, что почти забыл о его цели. Тихая жизнь затягивает. Даже если ты лишился семьи, владений, дома, если у тебя остался лишь твой волшебный конь и живёшь ты более не в Асгарде, а в сумрачном доме из неохватных брёвен — но ты жив, видишь, слышишь и осязаешь, то мало-помалу начинает притупляться и боль утраты. Наверное, просто потому, что никакая мука не в силах длиться вечно.

Он ждал Истинных Магов — и он их дождался. В Митгарде протекли века, и все эти бессчётные дни он, Отец Дружин, жадно вслушивался в колебания ветров и вод, вглядывался в отблеск ночных звёзд и пути дневного светила. Он знал, когда уходят Поколения, он слышал их последние стоны и замечал потом их, уже преображённых, лишившихся былой силы, вокруг себя.

Мелкие лесные духи, погонщики муравьев, пастыри ящериц и лягушек.

От величия — до неописуемого для них падения — в один краткий миг.

Нет ничего вечного, кроме Молодых Богов и…

И его, Отца Дружин?

Ведь он жил и жил, и время никак не могло обрести над ним власть.

Хотя нельзя сказать, что и старалось.

Ушедшее Поколение жило долго, очень долго даже по меркам Истинных магов. Оно было послушным — никто из них не появился и близко от жилища Старого Хрофта, а сам он, несмотря ни на что, не искал с ними встречи.

Рождалось что-то новое. Возникало само по себе, «заполняло великую пустоту», но на сей раз Старому Хрофту чудилось нечто новое в вечной песне, доносившейся из-за грани миров.

Что-то изменилось, что-то пошло не так. Наверное, подобно тому, как нет двух одинаковых деревьев, даже вырастающих из семян одной и той же шишки. Ветры магии, дующие в междумирье, — они сильны.

Так или иначе, новое Поколение вступало в мир, и Старый Хрофт мог сразу сказать — оно будет отличаться от других.