Молодой Сталин

С борта парохода, который в середине июня медленно вез Сталина из Красноярска по Енисею, открывался вид на дикие просторы далекой Сибири. Туруханский край, куда его везли, был больше, чем Британия, Франция и Германия вместе взятые, но жило там всего 12 000 человек.

Енисей тек сквозь узкие долины с высокими террасами, а затем разливался так широко, что можно было смотреть на его блестящую гладь и не видеть берега. Сибирская тайга – холмы, поросшие густым лиственным лесом. Она простирается до плоскогорья тундры. Лето здесь зеленое и изобильное, но зима – суровая, ледяная и снежная. Она длится девять месяцев в году, температура опускается до –60 °С. Между деревнями, где жили крестьяне и ссыльные, лежали необозримые пустые пространства: лишь изредка здесь встречались чумы и оленьи стада кочевников-шаманистов – тунгусов и остяков.

Игра в кошки-мышки закончилась. Здесь был, как пишет Роберт Сервис, “Чертов остров на суше” [166]. На сей раз, хоть Сталин пока этого и не понимал, самодержавие решило наказать его всерьез. Он всего неделю добирался из Петербурга до сибирской столицы – Красноярска. Оттуда его отправили на север, в Туруханск. Сталин проживет здесь четыре года, и эти места никогда не изгладятся из его памяти.

После 26-дневного путешествия 10 августа он высадился в селе Монастырское [167], “столице” Туруханского края. “Я, как видите, в Туруханске, – писал он Зиновьеву (и Ленину) в Краков. – Получили ли письмо с дороги? Я болен. Надо поправляться. Пришлите денег”. Он уже думал о побеге: “Если моя помощь нужна, напишите, приеду немедля”.

Ленину его помощь была нужна. 27 июля он провел совещание ЦК, на котором распорядился вытащить из ссылки Сталина и Свердлова. Им послали по шестьдесят рублей, но Малиновский выдал охранке и этот план. Туруханскому полицейскому приставу Ивану Кибирову дали телеграмму о том, что Сталин – мастер побегов. В такие места и самих полицейских отправляли все равно что в ссылку. Осетина Кибирова перевели сюда из бакинской полиции за какие-то неизвестные прегрешения. Кибиров, возможно из-за общих осетинских корней, благоволил Сталину.

Сосо привезли в деревеньку Мироедиху на юге края. Здесь о нем скоро пошла слава. Тем летом в реке утонул ссыльный Иннокентий Дубровинский. После него осталась довольно большая библиотека. Этикет ссыльных предписывал делить книги покойных между живыми, но Сталин, конечно, “экспроприировал” все книги, отказывался давать их другим и жадно на них набросился. Главным событием в жизни ссыльных становились как раз такие мелочные склоки, а Сталин умел их провоцировать. Ссыльные были возмущены: они пожаловались на Сталина и решили его изгнать. С похитителем книг пошел объясняться большевик Филипп Захаров, но Сталин принял дерзкого гостя “так, как примерно царский генерал мог бы принять рядового солдата, осмелившегося предстать перед ним с какими-то требованиями”. Еще задолго до того, как стать диктатором, Сталин вел себя как хозяин. По сути, он вел себя так с самого детства.

Всего лишь через две недели он был вынужден переехать в Костино (библиотека, разумеется, переехала с ним). Здесь он нашел еще четверых ссыльных. В Сталине явно пропадал педагог: он начал учить читать двоих уголовников-грузин. Скоро он узнал, что рядом, в деревне Селиваниха, живет его старый знакомый по другой ссылке – Свердлов ¹.

Около 20 сентября Сталин навестил Свердлова, который жил в крестьянской бане. В этой бане они вдвоем строили план побега. “Только простился с Васькой [Сталиным], он гостил у меня неделю, – писал Свердлов Малиновскому, последнему большевику в России, остававшемуся на свободе. – Если у тебя будут деньги для меня или Васьки (могут прислать), то посылай… <…> Прошлой почтой мы писали тебе, просили о высылке газет и журналов. Сделай что можешь”. Малиновский, конечно, делал что мог, чтобы двоим ссыльным не удалось бежать.

1 октября Ленин и ЦК отреагировали на предложение Сталина Зиновьеву и вновь предложили вызволить Сталина и Свердлова. На это было выделено 100 рублей. 20 октября Сталин писал, что “получил от одного товарища из Питера предложение переехать – переселиться в Питер”. Сталин и Свердлов приготовились к побегу. Они истратили все свои деньги и исчерпали все возможности брать товары в кредит. Управляющий канадской пушной компанией “Ревельон” обеспечил их мукой, сахаром, чаем и табаком, местный доктор пожертвовал лекарства, другие доброхоты помогли подделать паспорта.