Молодой Сталин

Вмешательство полицейского оказалось последней каплей. Сталин пожаловался приставу Кибирову, который хорошо относился к нему, поскольку тоже был с Кавказа. Вся деревня была призвана в свидетели того, как злосчастный жандарм уколол ссыльного шашкой, а потом бесславно удирал от него по берегу реки. Но, заметим, Сталину хватило нахальства пожаловаться на полицейского, когда несовершеннолетняя Лидия уже ждала ребенка. Сталин изобразил праведный гнев, и это, как часто бывало, ему помогло.

Приблизительно в июне 1914-го Кибиров согласился отозвать Лалетина. Он написал своему помощнику: “Вот и пошлем Мерзлякова в Курейку, а то… Джугашвили настоятельно требует сменить его охранника, как бы не нажить греха”. Заключенный и надзиратель поменялись ролями: жандарм Лалетин боялся ссыльного, и было из-за чего. На замену ему приехал Михаил Мерзляков. Сталин немедленно принялся строить из себя барина, а новый жандарм на весь оставшийся срок стал для него чем-то вроде лакея, денщика и охранника.

Сталин по-прежнему занимался национальным вопросом, изучал английский и немецкий. Зиновьеву он теперь писал куда бодрее: “Дорогой друг. Горячий привет вам… <…> Жду от вас книжек… <…> Очень прошу прислать какой-либо… английский журнал (старый, новый, все равно – для чтения, а то здесь нет ничего английского и боюсь растерять без упражнения уже приобретенное по части английского языка)”.

Помолвка Сосо с Лидией, да и сам роман, была мимолетна и революционному служению только мешала. Беременность подруги едва ли принесла Сталину радость. Но жители Курейки утверждали, что Лидия любила Сталина. Это была не единственная ее беременность от него⁵.

В конце лета Свердлов переехал из Курейки в Селиваниху, а лучший друг Сталина Сурен Спандарян прибыл в соседнее Монастырское.

В конце августа 1914 года Сталин сел в лодку и поплыл в гости к Спандаряну. В Сараеве уже прогремел выстрел, убивший наследника престола Габсбургов – эрцгерцога Франца Фердинанда. Россия и великие державы оказались вовлечены в мировую войну. “Хищническая буржуазия воюющих стран втянула мир в кровавую бойню, – писал Сталин. – Массовое истребление… развалины… голод и одичание – все это для того, чтобы кучка коронованных и некоронованных хищников грабила чужие земли и загребала бешеные миллионы”.

Когда над Европой сгустился мрак, Сталин оказался не у дел, всеми забытый, разочарованный, обрученный против своей воли с беременной несовершеннолетней крестьянкой. Единственным событием, которое произошло с ним, был постельный скандал. 1914-й был не лучшим годом для Сталина. Где-то сражались великие державы – но здесь за буранами было не видно солнца и не слышно новостей. Сталин затерялся среди сибирской зимы⁶.

Глава 35 Охотник

Сталин теперь был единственным ссыльным в скованной льдом сумрачной Курейке. Он близко общался с аборигенами – тунгусами и остяками. Делать здесь было нечего, но за выживание приходилось бороться: уже на краю деревни выли тундровые волки. Когда Сталин выходил на улицу по нужде, он стрелял из ружья, чтобы отпугнуть волков. Когда он ездил на санях, вокруг раздавался волчий вой. Сталин не мог забыть курейские волчьи стаи: вокруг его сибирской избы все время кружили враги. На полях документов в часы совещаний он рисовал волчьи головы, особенно часто – в конце жизни, замышляя последнюю кампанию Террора, дело врачей. Он рассказывал своим посетителям, что видел в годы ссылки, как крестьяне убивают бешеных волков.

Но почему-то Сталина это не тяготило: в Курейке ему начинало нравиться. Как ни странно, это был один из самых счастливых периодов его мрачной жизни. Друзьями его были песик по кличке Степан Тимофеевич или просто Тишка, которого подарили ему местные, рыбак-тунгус Мартын Петерин и жандарм Мерзляков. Беременность Лидии становилась все заметнее. В Сибири теперь жилось сносно, потому что Сталин начал регулярно получать деньги: в 1915–1916 годах было десять переводов общей суммой больше чем на сто рублей: он мог покупать еду, одежду и, если нужно, давать взятки[175].

Он стал охотником-одиночкой. Это отлично соответствовало образу, который он для себя придумал: человек, идущий к священной цели, пробивающийся сквозь снега с одним только ружьем, не имеющий ничего, кроме веры, лишенный буржуазной сентиментальности, но всегда по-северному стойкий, даже когда случается беда. Всю жизнь он рассказывал Аллилуевым и товарищам в Политбюро о своих сибирских приключениях. Даже управляя Россией, он оставался охотником-одиночкой.

“Осип”, “Оська Корявый”, как его здесь называли, выходил на охоту один, с ног до головы одетый в оленьи меха. Он стал умелым охотником и близко сошелся с аборигенами. Лалетин не разрешал ему иметь свое ружье, так что крестьяне шли на хитрость: “Унесем ружье в лес, повесим по договоренности на такой-то ствол. Сталин в лес – и ружье есть”. Охотился он подолгу, бил песцов, куропаток и уток.