Молодость

Он встал в коридоре перед зеркалом и, хотя почти ничего уже не видел, аккуратно поправил рубашку, галстук и ордена. Еще в отражении разглядел, что курсант спит, развернулся и беззвучно обошел его. Встал на стул, достал со шкафа завернутую в тряпку шкатулку. Вернулся в свою комнату, положил на стол. Тряпка была невзрачная и пыльная, но черная шкатулка – совершенно чистая, так что невозможно было определить, сколько лет она пролежала на шкафу, под старой и новой пылью.

Открыл крышку. Тронул металл. Взял пистолет в руки. Это был редкой красоты наградной ТТ, ладный, тяжелый, благородной вороненой стали. Долгие годы он хранился в хорошей смазке, так что – пришлось разобрать, вытереть, проверить. Патроны хранились отдельно. Как опытный и ответственный военный, Николай Николаевич знал, что в мирное время их нельзя держать вместе.

Он вышел из дома спокойной, уверенной походкой молодого человека. Если бы кто-то смотрел на него со спины, то ни за что не сказал бы, что это идет девяностолетний старик. Но улицы вымерли, люди спали там, где их застал сонный день, а те, что изредка встречались, плелись сомнамбулами, не обращая ни на кого внимания.

Подошел трамвай. Старик вскочил на подножку. Салон был пуст, он не стал садиться, а только взялся за поручень и уставился в окно. Сначала поплыли кирпичи обувной фабрики, потом темные-темные листья сквера, а потом появилась река, которой он не видел уже много лет и которая совсем обмелела, как будто ее не было вовсе.

6

Вторым не спавшим человеком, конечно же, была Лика. Каждую секунду она помнила о Старике и каждую секунду хотела убежать из театра. Сначала клялась: доделать грим – и рвануть. Потом спектакль начался, как магнитом потянуло к кулисам, и музыка, волшебная для зрителей, ей показалась страшной. Захотелось убить Пушкина с Чайковским за то, что все так медленно, что Графиня поет не сначала.

Потом Елена начала петь, и уже невозможно было уйти. Лика много раз слышала на репетициях ее сильный и красивый голос, но сейчас в нем появилась какая-то тайна, которой не было раньше, без которой ни сила, ни красота не имеют смысла.

Ну и понятно, что Лика не просто стояла, открыв рот – прежде всего, она следила за гримом. Пока Елена пела, стоя на месте, все было еще ничего, но когда стала ходить и жестикулировать, вот тут сердце забилось и упало куда-то сразу, минуя пятки, ниже пола.

Тем не менее время шло, ничего плохого не случалось, дедушкина школа давала себя знать. И тогда, отступая шаг за шагом от кулис, отрываясь от музыки, как от властного притяжения большой планеты, Лика вышла в коридор, спустилась на первый этаж и пулей вылетела на улицу. Тут же угодила под притяжение другого гигантского тела – трамвай проехал перед самым носом, истерически зазвенел, перепугавшись больше ее самой. В салоне было пусто, ну, может быть, сидел один пассажир. Она не успела его разглядеть – вскрикнула от неожиданности и даже немного разозлилась.

Вечно эти трамваи носятся как угорелые, скатываются с горки после «обувной» и скорость не сбавляют. Но думала она об этом недолго – только ту секунду, пока трамвай проносился мимо щеки. Потом рванула дальше, заставляя ноги бежать быстрее, рассерженная, что ее заставили притормозить.

Несколько капель упали на голову: одна-две около Старого моста и две-три у 21-й школы. Дождь все-таки потихоньку собирался. Она подумала о том, что, слава богу, на ней нет грима, и о том, что за все время, пока была бабушкой, ни разу не было дождя. На Челюскинцев перед парикмахерской нырнула во дворы, выставила голову вперед и пронеслась через уже мокрые листья вверх, к зеленому холму, к лестнице, ведущей на улицу, где жил Старик.

Лика так за него волновалась, что даже не подумала, как все объяснит: кто она такая, куда подевалась Анна Петровна. Ну и что? Пока человек жив, с ним можно поговорить и все объяснить. А если он умер, если горло не способно издать звука, никакого разговора не получится. Одни нервы.

Она влетела в подъезд, поднялась по лестнице и вдруг увидела, что дверь в квартиру приоткрыта. Тихонько вошла, притаилась. Из комнаты доносился гневный голос Олега, внука Старика:

– Кто вас здесь оставил?!!

– Его жена, – робко отвечал курсант.

Лика сделала еще шаг к двери.

– Какая жена?! Что вы несете?

– Вот эта, с фотографий, – Антонов нерешительно указал на черно-белые военные снимки.

– Это он вам про нее рассказал?

– Так она сама тут была, а потом в школу поехала.

– Она?! – Олег чуть ли не в лицо ткнул курсанту фотографию молодой Ани в военной форме.

– Ну да, а какая еще? – ничего не понимая, ответил курсант.

7