Молодые и злые (СИ)

Не дожидаясь, пока она выполнит его просьбу, Артём сам снял с нее очки, опасно сжимая хрупкую оптику в огромной пятерне.

- Громова, блин! – воскликнул он, не в первый раз увидев характерно красные белки ее глаз. – У тебя нос в муке! Ну, что за хрень-то опять?

Кира глубоко вздохнула, не имея в запасе никаких аргументов или оправданий для него. Поэтому она не стала ничего говорить а, наклонившись вперед, просто уткнулась лицом ему в грудь, безвольно свесив руки вниз.

– Дзю, ты будешь плакать, когда я умру? – неразборчиво пробубнила она ему в футболку.

- Нет, мне будет не до этого, – хмыкнул зенитовец. – Меня будут судить за убийство.

Громова тихонько застонала, не меняя позы и молясь о том, чтобы он не начал рассуждать о влиянии наркотиков на здоровье человека.

- Вот так бы и треснул, чтобы черепушка надвое раскололась, – сквозь зубы процедил Дзюба, демонстративно замахиваясь, будто для удара, но вместо этого прикладывая ладонь к ее голове и легонько поглаживая ее волосы. – Что ты за человек такой, Громова…

- Я несчастный человек, – промямлила девушка, вкладывая в голос всю вселенскую скорбь, на которую была способна.

- Зараза ты, а не несчастный человек, – хмыкнул Артём, обнимая ее за плечи и прижимая к себе.

Все время ожидания посадки Дзюба не отпускал ее от себя, отпаивая чаем и «Боржоми», будто это могло как-то облегчить ее состояние. Кира видела, что Денис наблюдает за ними, и была ему благодарна за то, что он не вмешивается в эту показательную постнаркотическую терапию. Двоих неравнодушных к ее судьбе и здоровью людей она сейчас выдержать точно не смогла бы.

В самолете Артём тоже усадил ее рядом с собой, посулив страшную кару в виде своего неотступного внимания до тех пор, пока она не пообещает завязать с кокаином. Кира пообещала. В который раз.

Самолет пошел на взлет, и Громова, облегченно вздохнув, натянула на уставшие глаза маску для сна, намереваясь потратить эти два с лишним часа в небе на восстановление сил. Дзюба успокоился, делая вид, что поверил ее обещанию и, воткнув в уши наушники, наблюдал в иллюминатор за остающимся внизу городом. Вадим, сидевший по левую руку от нее, тоже, наконец, угомонился, погрузившись в свой ноутбук и отрывисто стуча по клавишам.

Когда самолет набрал высоту, Кира почувствовала слабое шевеление рядом с собой и, приподняв маску с одного глаза, увидела, что неуемный Климов уже успел покинуть место назначенное ему посадочным талоном, а на его кресле уже восседает вездесущий Черышев. Она даже не была удивлена, увидев его, уже окончательно привыкнув к его постоянному присутствию где-то рядом.

- Как ты себя чувствуешь? – касаясь ее руки, тихо спросил Денис.

- Сносно, – пробубнила Громова. – Ты бы поспал, пока возможность есть. Саламыч наверняка вечером тренировку устроит.

- Не могу спать в самолетах, не знаю почему, – задумчиво ответил Черышев, продолжая накрывать ее руку своей так, будто держать ее за руку было абсолютно в порядке вещей.

- Я тоже плохо сплю в самолете. Ноги девать некуда, – вдруг вступил в беседу Дзюба. – У нас только Громик дрыхнет везде, где подушку найдет.

- Да, уснешь тут с вами, – проворчала Громова, кидая из-под маски злобный взгляд на друга, и недовольно проговорила, оглядываясь по сторонам. – И что это за галдеж вообще?

В салоне действительно было очень шумно. Откуда-то со стороны хвоста до нее доносились возмущенные мужской и женский голоса, которые не то ругались, не то веселились, но явно находили отклик в общем гомоне других пассажиров.

- Подождите, это Олин голос? – прислушавшись повнимательнее, осторожно спросила Кира и встала, оборачиваясь и опираясь рукой на подголовник своего кресла.

Картина, которая предстала перед ней, заставила девушку сдернуть сдвинутую на лоб маску и сжать от негодования кулаки. Всего через несколько рядов от нее в проходе стоял Смолов, грозно нависая над Олечкой и что-то гневно выговаривая ей. Оля что-то лепетала в ответ, бормотала извинения, чуть ли ни всхлипывая и вжимая голову в плечи.

– Какого хрена? – возмущенно воскликнула Громова, не сводя взгляд с ругающейся пары и пытаясь пробраться в проход через ноги Дениса.

- Кир, погоди! Ты что, пойдешь с ним разбираться? – удивленно проговорил Черышев. – Позволь мне.

- Нет, Черри. Это моя Олечка, и разбираться с этим буду именно я, – категорично заявила Кира и, положив ему руку на плечо, безапелляционно добавила. – Извини.

- Дэн, пусть идет. Все нормально, поверь, – делая товарищу знак рукой, спокойно проговорил тоже уже вставший и развернувшийся к проходу Артём.

- Когда она пыталась проучить Миранчука, ты был настроен не так позитивно, – удивленно уставившись на зенитовца, сказал Черышев.

- Вообще-то это ты ее держал, а не я, – улыбнулся Дзюба и, пожав плечами, добавил. – А если серьезно, тогда она была слишком злой, Тоху жалко было. А сейчас она не злится, просто пар выпускает. Смотри, будет забавно!

Артём с улыбкой кивнул в сторону прохода, привлекая внимание Дениса к решительным шагом приближающейся к Смолову и Оле девушке.