Молодые и злые (СИ)

Кира не понимала его, и от этого ей становилось страшно. Она прекрасно осознавала, насколько ужасны ее поступки, специально вываливая на него факты, за которые ее осудил бы любой здравомыслящий человек. Тем более Денис, с его четкими представлениями о добре и зле, который воспринял как смертный грех даже ее невинное московское приключение с Игорем. После сегодняшнего он вообще должен был бежать от нее на край света, проклиная день, когда они встретились, но вместо этого он собственными руками уничтожил улики, доказывающие ее вину, оставался спокоен вопреки любой логике.

- Неужели ты не видишь? – тихо повторила она, наблюдая, как улыбка подернула уголки его губ при этих словах.

Денис смыл в раковину оставшийся от документов пепел и, присев перед ней на корточки, взял за руку и тихо заговорил:

- Мои глаза в тебя не влюблены,

Они твои пороки видят ясно.

Он аккуратно провел тыльной стороной ладони по ее щеке и с едва заметной улыбкой произнес:

- А сердце ни одной твоей вины

Не видит, и с глазами не согласно.

Кира опустила голову и, пряча улыбку, продолжила за него знакомое стихотворение:

- И все же внешним чувствам не дано,

Ни всем пяти, ни каждому отдельно,

Уверить сердце бедное одно,

Что это рабство для него смертельно.

Денис грустно улыбнулся, вздохнул и, подняв ее лицо к себе за подбородок, тихо проговорил:

- В своем несчастье одному я рад,

Что ты – мой грех, и ты – мой вечный ад.

- Это признание? – улыбнулась девушка, глядя в голубые глаза, которые сейчас были так близко.

- Понимай, как хочешь, – пожал плечами Черышев. – Не ожидал, что ты так хорошо знаешь Шекспира.

- Это один из моих любимых сонетов! – воодушевленно отозвалась девушка. – А вот откуда ты его знаешь, вот что удивительно! Ты же спортсмен!

- Одно другого не исключает, вопреки стереотипам, – ответил он и поднялся на ноги, подавая ей руку. – Пойдем спать, тебе нужно отдохнуть хотя бы пару часов.

- Тебе тоже, – ответила Кира, вкладывая руку в его ладонь.

Они не обсуждали это, но то, что он будет спать здесь, в ее квартире, в ее постели, показалось сейчас каким-то очевидным и само собой разумеющимся. Кира прошла в спальню и, обойдя кровать, юркнула под одеяло с той стороны, где привыкла спать.

- Ты не против, если я разденусь? – спросил Денис, в нерешительности останавливаясь у свободной половины двуспальной кровати.

- Мне закрыть глаза? – хихикнула девушка, картинно прикрывая веки ладошкой.

- Не обязательно, – улыбнулся мужчина, сняв джинсы и футболку, кинул их на стоявший в углу стул и забрался под одеяло.

Он притянул ее к себе, скользя ладонями по атласной ткани пижамы и зарываясь лицом в ее длинные волосы. Кира с готовностью обхватила его руками, утыкаясь носом ему в грудь и вдыхая умиротворяющий и бесконечно надежный запах его кожи.

- Прости меня, – тихо сказала она, целуя его в ключицу и проводя носом по оставленному влажному следу.

Черышев прижал ее к себе еще плотнее, прерывисто вздохнув и обхватив ее голову рукой. Громова не видела его лица, но каким-то шестым чувством ощутила, сколько боли сегодня ему причинила. Кира почти физически чувствовала, как эта боль вырывается наружу именно сейчас, когда она сдалась и оставила за ним этот раунд. Даже с закрытыми веками она видела слезы, наполнившие его глаза.

- Не плачь, пожалуйста, – со всей силы вжимаясь в него, прошептала девушка. – Все будет хорошо. Только не плачь.

Кира проснулась в начале двенадцатого от жуткой головной боли, разрывающей мозг на части, невыносимой сухости во рту и свалившегося на плечи груза всей мировой скорби. Она обернулась и, задержав взгляд на мирно посапывающем рядом с ней мужчине, аккуратно потрясла его за плечо.

- Черешня, вставай! Мы чемпионат мира проспали! – просипела она не своим голосом, стараясь не делать резких движений головой.

Денис приоткрыл один глаз и, скользнув взглядом по часам на руке, добродушно пробурчал:

- Еще только одиннадцать. До самолета еще несколько часов, а тренировки сегодня нет.

- Вот, ты только о себе думаешь! Кроме тренировок других дел у людей быть не может? – выбираясь из кровати, ворчала девушка, привычно проклиная себя за вчерашнюю несдержанность. – Мне в офис надо, у нас совещание перед поездкой. И чемодан еще собрать. Давай-давай, собирайся!

Аккуратно переместив свое тело в ванную, оставив дверь открытой, Громова посмотрела на себя в зеркало и скривилась.

- Все люди, как люди, а я – королева, – хрипло проговорила она, оглядывая красные, как у вампира, глаза и бледное осунувшееся лицо и обернувшись в сторону спальни, спросила. – Кошмар, да?

- Нет, все не так плохо, – улыбнулся Денис, натягивая джинсы и подходя к входу в ванную.

- Ты подхалим, Черышев, – вздохнула Громова. – Ну, ничего, специально для таких случаев, Бог создал капли «Визин» и румяна «Нарс».

- Кир, можно я кое-что сделаю? – загадочно спросил Денис, наблюдая за тем, как она приводит себя в порядок, используя весь имеющийся у женщин арсенал камуфляжных средств.

- Я, мягко говоря, немного не в форме сейчас для этого, – исподлобья глядя на него, проговорила девушка.