Молодые и злые (СИ)

Кира посмотрела на шефа так, будто он предложил ей присоединиться к экспедиции на международную космическую станцию и передать ему оттуда привет. Нет, в его указаниях не было ничего особенного и сверхъестественного, такие внезапные командировки не раз возникали в ее профессиональной деятельности, особенно когда нужно было срочно исправлять чьи-то косяки или окучивать ценного клиента, и обычно она с радостью бралась за эту работу, зная, что лучше все равно никто не справится. Но сегодня, она никак не могла уехать из города. Ее хрупкое, внезапно свалившееся на голову неожиданное счастье могло не выдержать этой командировки. Даже одно неверное слово, неправильно истолкованный жест, лишний взгляд уже могли разрушить то, что возникло этой ночью, а день разлуки сейчас казался и вовсе тяжким преступлением против любви.

- Я сегодня не могу ехать, – сухо произнесла она, накрывая кулон на своей груди ладонью. – Пусть Вадик с ним встретится, ему это по силам.

- Что значит «не могу»? – сурово посмотрев на девушку, сквозь зубы процедил Златопольский, плохо скрывая раздражение. – Я, по-твоему, с тобой в игрушки тут играю? Я поставил тебе задачу, изволь выполнять!

- Антон Владимирович, ну я, правда, не могу, – мягче проговорила Громова, склоняясь над столом и лихорадочно пытаясь придумать какую-то достойную причину, помимо ризотто с креветками, которое начальник вряд ли воспринял бы, как серьезный аргумент. – У меня завтра защита бюджета для «Зенита».

- Ничего, успеешь вернуться к совету директоров, – спокойно ответил начальник.

- Но мне же нужно перед этим успеть еще раз вычитать цифры, все перепроверить, – не сдавалась Кира.

- Почитаешь в самолете, – отозвался Златопольский.

- Вы не можете вот так меня перебрасывать, будто я солдат-срочник! – взорвалась Громова, не находя больше аргументов. – У меня тоже есть своя жизнь, свои планы! Я не ваша собственность!

- Я очень рад, что у тебя есть своя жизнь, – с мягкой улыбкой произнес Антон Владимирович, который благодаря бесконечным слухам отчасти был в курсе ее личной драмы. – Но и ты меня пойми. Это слишком важный клиент, чтобы я мог доверить его кому-то другому, кроме тебя. Парень твой никуда не денется, а Луха может и уплыть к Кроссу.

- Много вы понимаете, никуда не денется! – пыхтела Громова, ерзая на стуле и злясь на шефа за проницательность в вопросах ее мотивации.

- Кира, послушай меня, – отеческим тоном проговорил Златопольский, накрывая ее руку своей. – Мы с тобой через многое прошли. Ты знаешь, я всегда был к тебе лоялен, закрывал глаза на твои закидоны, на прошлогодние марафоны, на кокс, рассыпанный по всему женскому туалету, на истерики твои, слезы. Я очень ценю тебя, как специалиста, да и не чужая ты мне уже стала. И сейчас мне нужна твоя помощь, понимаешь?

Кира сидела, уставившись на стол перед собой, и не говорила ни слова. Шеф ловко манипулировал ее старыми «заслугами», которые ей действительно по большей части сошли с рук, вынуждая против воли идти ему навстречу. Но открыто признавать это ей совсем не хотелось.

- Кирюша, я же к тебе как к дочери отношусь, неужели не заслужил ответного участия от тебя, – елейно пропел начальник, наклоняя голову и пытаясь заглянуть ей в глаза.

- Да какой дочери, Антон Владимирович, – вскидывая на него взгляд, усмехнулась Громова, внезапно оживая от этого явного перебора в выражении чувств. – Я всего года на три моложе вашей жены!

- Ну ладно, не как к дочери, как к сестре, – улыбнулся Златопольский. – Смысл от этого не меняется.

- Я все равно не понимаю, почему Вадька не может сделать эту работу, – растерянно пробубнила Кира.

- Луха хочет общаться с топ-менеджером, это его требование, – ответил начальник, снова принимая деловой облик и убирая ладонь с ее руки.

- Я всего лишь руководитель проектного отдела, – усмехнулась девушка. – Иногда мне кажется, что вы об этом забываете.

Антон Владимирович глубоко вздохнул и, едва заметно покачав головой, достал из ящика стола папку с документами и вынул оттуда одну страницу.

- Хотел после завершения чемпионата, ну да ладно, – будто через силу проговорил он и положил перед ней документ. – Обстоятельства диктуют свои условия, нам ли, рекламщикам, этого не знать. Выживает только тот, кто адаптируется, так ведь?

Кира посмотрела на листок бумаги на столе, пробегая взглядом по строчкам и выхватывая смысл, показавшийся ей нереальным. Это был приказ о назначении ее, Киры Юрьевны Громовой, на должность креативного директора агентства – второго человека в компании после самого Златопольского, его официального заместителя, руководителя всех без исключения ключевых проектов, ее первая в карьере топовая должность, такая желанная и вдруг такая осязаемая.

- Он не подписан, – ехидно заметила девушка, пытаясь под скепсисом скрыть волнение и радость.

- Это легко исправить, – усмехнулся шеф и, развернув к себе листок, поставил внизу размашистую подпись и снова передвинул его ей. – В отдел кадров занеси перед уходом. Твой самолет вылетает через два с половиной часа.