Молодые и злые (СИ)

Я помогу.

Чем? Ты в этом ничего не понимаешь!

Ой, ну если уж ты справляешься… Разберусь как-нибудь!

Чтоб через полчаса была здесь!

Я не успею за полчаса из аэропорта до твоей жопы мира добраться!

Сама ты жопа! Это почти элитный район!

Через сорок минут и ни минутой позже.

Через час она уже сидела на его кухне, за обе щеки уплетая остатки слипшегося ризотто и нахваливая его сомнительные кулинарные способности. Липатов сидел напротив, неспешно попивая белое вино и с довольной улыбкой наблюдая за тем, как она поедает его творение.

- Вкусно? – спросил он с видом человека, заранее знающего ответ на свой вопрос.

- Божественно, – закивала она, готовая есть хоть глину, лишь бы она была приготовлена его руками.

- Давай, я тебе пижаму дам, а то обляпаешься же, – деловито проговорил Макс, когда она выругалась и суетливо подняла с колен упавшие крошки рисовой каши, которую он звучно называл ризотто.

Липатов вышел из кухни и через несколько минут вернулся со спортивными штанами и черной футболкой с изображением Мерилина Мэнсона.

- Подойдет? – с довольной улыбкой спросил он, демонстрируя ей выбранный комплект.

- А чего-нибудь более женственного у тебя нет? – скривилась Громова, проглатывая последний кусочек своего ужина и скептически разглядывая пугающее изображение американского певца.

- Не выделывайся, это моя любимая, – категорично заявил Макс и сунул ей в руки одежду.

- Мне прямо здесь, что ли, переодеваться? – растерянно оглядевшись, проговорила девушка и сама себе ответила. – Я в спальню пойду.

С этими словами она отправилась в комнату и, не включая свет, подошла к вечно открытому шкафу. Сняв пиджак и рубашку, она достала из гардероба пустую вешалку и аккуратно повесила на нее свою одежду, в которой ей завтра предстояло защищать бюджет «Зенита» на новый сезон. Расстегнув пуговицу на брюках и зацепившись большими пальцами за края пояса, она приспустила их и обернулась к двери. Макс стоял в дверном проеме с бокалом руках, выделяясь тенью на фоне освещенной прихожей, и бесцеремонно наблюдал за ней.

- Ты смотришь! – укоризненно произнесла Кира, будто он пытался скрыть этот факт.

- Ты меня стесняешься? – промурлыкал Липатов и, подойдя ближе, обнял свободной рукой.

- У меня бюджет, – с наигранной капризностью в голосе протянула девушка, утыкаясь носом ему в шею и с шумом вдыхая запах его кожи.

- А у меня австрийский рислинг, – передавая ей бокал и проводя освободившейся рукой по ее груди, сказал Липатов.

- Ты победил, – улыбнулась Громова, пробуя прохладный напиток и, не отрываясь, глядя ему в глаза.

- Нет, это ты победила, – со вздохом произнес он и поцеловал ее влажные от вина губы.

Она обняла его за шею и почувствовала, как пол уходит из-под ног. Его руки скользили по ее полуобнаженному телу, забираясь под нижнее белье и сводя с ума прикосновениями тонких прохладных пальцев, его губы были ласковыми и нежными, каждым движением наполняя ее волнительным предвкушением и вкусом австрийского винограда.

- Кира, – вдруг произнес Макс, обхватывая ее лицо ладонями и, кажется, впервые за последние два года, называя ее по имени. – Я люблю тебя.

- И я тебя, – тихо ответила она, глядя на него наполнившимися слезами глазами. – Очень люблю.

Комментарий к Глава 21 Доброе ночи, а большинству и доброе утро, дорогие читатели!

Не устаю благодарить вас за поддержку и вдумчивые развернутые отзывы, которые так интересно читать. То, что текст заставляет задуматься – безумно приятно. Значит мне удается передать через эту историю свои мысли, а не просто сюжет с футболистами) Всегда с удовольствием обсуждаю с вами персонажей и их мотивацию! Наше общение очень вдохновляет на продолжение работы даже в условиях острого дефицита времени)

Благодарю всех, кто жмет “жду продолжения” и ставит “лайк”! Такая поддержка тоже очень мотивирует)

====== Глава 22 ======

Спи, родная, боль храня.

Слишком много для меня,

Слишком сильно для огня,

Задыхаясь, падая!

Мы уходили в ночь, оставив за собою.

Исчерканное в дно, окно.

Как из покон веков, мы вылечились любовью,

Но заболеем вновь, и вновь.

Кто стучится, в дверь меня?

Слишком громко, для дождя.

Слишком поздно, для сентября,

Для единственной тебя!

И ты была весной, счастливой и молодою,

Свободной от оков, и снов.

Запомню тебя такой, все остальное закрою

На стальной замок, и ок.

Расставим точки, раз некому за нас.

Ничто не прочно, всему назначен час.

И каждый знает, что каждому свое.

Один сгорает и этим топит лед.

Беги, родная, закрыв ладонью рот,

Ты не узнаешь ничего!

Animal ДжаZ «Родная»