Молодые и злые (СИ)

— Да чего там может быть сложного! — уверенно помечая фотографии с Дзюбой и Головиным, воскликнула Кира. — Ты ему нравишься, это очевидно! Просто кто-то должен сделать первый шаг, и я не понимаю, чего ты тянешь!

— Вот именно, что не понимаешь! — буркнул Климов, отворачиваясь в сторону.

— Вадька, что происходит, а? — отложив планшет, серьезно спросила Громова.

— Я не буду с тобой об этом говорить, — обиженно протянул парень, глядя на сверкающую на солнце воду бассейна, и добавил обличительным тоном. — Это очень интимное, а ты сноб и ханжа!

— Ты тоже, поэтому мы и дружим! — улыбнулась Кира, поправляя бретельки своего нового, но неизменно черного, купальника. — Ну, что там за интимное?

— Ну, дело в том, что гей-сообщество очень консервативно и полно стереотипов… — нехотя проговорил Вадик, вертя между пальцев трубочку от коктейля.

— Допустим, а ты тут причем? — сосредоточенно спросила девушка, прикуривая сигарету.

— Есть как бы правила, стандарты некие, и я им не слишком соответствую, — витиевато пытался выразить свою мысль Климов.

— Это нормально, ты особенный! — уверенно заявила Кира, с непониманием глядя на друга.

— Громик… — улыбнулся неожиданному комплименту парень и продолжил, тоже доставая сигарету. — Когда мужчина на меня смотрит, вот даже Паша, к примеру, он приписывает мне определенную роль, понимаешь? И процентов девяносто ошибаются. Потому что я такой…

— Красавчик! — с улыбкой закончила за него фразу Громова.

— Можно и так сказать, — хихикнул Вадим и, выпуская дым в небо, задумчиво добавил. — А Паша, он такой мужественный, такой сильный, он выглядит, как настоящий альфа-самец! Шансы, что мы друг другу подходим, стремятся к нулю!

— То есть вероятность того, что он натурал, мы уже не рассматриваем? — рассмеялась девушка.

— На девяносто восемь процентов, — торжественно провозгласил Вадик. — Но сейчас я думаю, что лучше бы он оказался натуралом. Тогда он сам бы не знал, чего хочет, и я смог бы направить его в нужное русло.

— Ну, подожди, у тебя ведь всегда были именно такие парни. Как ты раньше-то это выяснял? — косясь на друга поверх бокала, поинтересовалась Кира.

— Спрашивал просто. А сейчас не могу. Боюсь, что он обидится, оскорбится… — смущенно произнес парень.

— Не вижу повода. Неловкий, конечно, вопрос, но что уж тут. Дело житейское, как говорится, — пожала плечами Громова и нахмурилась, скользнув взглядом по залитому солнечными лучами шезлонгу, на котором спал Денис. — Чертово солнце!

Она нехотя встала и, зажав зубами сигарету и зажмурив один глаз, который сразу же нестерпимо защипало дымом, принялась двигать зонтик, тени от которого больше не хватало на два шезлонга. С трудом сместив тяжелую бетонную основу, девушка подвинула свой лежак ближе к футболисту и, убедившись, что они оба надежно защищены, удовлетворенно вздохнула.

— Громова, ты такая милаха… — с улыбкой промурлыкал Климов, наблюдая за ее стараниями.

— А чего, лучше чтобы он тут дотла сгорел, что ли? — возмущенно защищалась Кира. — Я о команде беспокоюсь. Исключительно.

— Я так и понял, — кивнул Вадик, не переставая загадочно улыбаться.

— Короче, надо спросить и все, — торопясь сменить тему, быстро проговорила девушка и улеглась обратно на свое место. — Чего терзаться почем зря? У тебя было столько парней, и ты никогда особо не запаривался на эту тему.

— Потому что все мои отношения всегда начинались с секса, — ответил Климов. — Со мной первый раз такое, чтобы я так привязался к мужчине, с которым у меня ничего не было. И возможно не будет.

— Не драматизируй, — равнодушно отозвалась Громова, кидая окурок в пепельницу. — В конце концов, как-то адаптируетесь.

— Да? А если он окажется радикальным активом? — возмущенно воскликнул Вадим, резко оборачиваясь к подруге и садясь на шезлонге.

— Придется тебе немного пожертвовать собой ради любви, — хихикнула Кира, поднимая свой бокал, словно произносила тост.

— Ага, вон у Черышева спроси, согласится он, чтобы его отшпилили в задницу ради любви? — продолжал кипятиться парень и, оглядев спящего футболиста со спины, добавил. — Она у него ничего такая, кстати…

— Ты не сравнивай, — строгим голосом оборвала его фантазии девушка. — Он все-таки не по этой части.

— А какая разница? Я тоже не люблю посторонние предметы в этом месте, — всплеснув руками, продолжил спорить Климов и хмуро добавил. — И вообще, не хочу быть чьей-то подстилкой.

— То, что ты говоришь, — ужасно, — скривилась Громова. — Это сексизм! Как же равенство, доверие, равноправие?

— Не бывает равенства, Кир. В сексе всегда один дает, а другой берет! — категорично заявил Вадик и продолжил, небрежно махнув в ее сторону рукой. — Ты — женщина, поэтому для тебя эта подчиненная позиция психологически комфортна, ты для этого создана. Ты в самом факте доминирования над тобой мужчины можешь кайф словить! А я предпочитаю быть сверху и не готов это менять. Все просто.

— Ну, может, в этом и есть логика, — задумчиво протянула Кира, с игривой улыбкой на лице припоминая приятные моменты. — Мне нравится, когда пожестче.