Молодые и злые (СИ)

В ту ночь Кира так и не смогла уснуть. То ли из-за сверх меры разогнавшего сердечный ритм энергетика, то ли потому, что впервые за долгое время ночевала одна, а, возможно, и благодаря свербящему внизу живота неудовлетворенному желанию, но девушка промаялась в холодной пустой постели до самого утра, так и не сомкнув глаз. Она пыталась забыться с помощью погружения в свой всегда такой гостеприимный тайный мир грез, обычно перекрывавший своей значимостью любые перипетии реальной жизни, но сейчас привычный метод почему-то не срабатывал, оказавшись абсолютно бесполезным против ярких вспышек воспоминаний о руках другого мужчины, еще недавно сжимавших ее дрожащее от животной страсти тело.

Громова до сих пор чувствовала на своей коже его обжигающее дыхание, видела перед собой этот сумасшедший блеск потемневших то ли от злости, то ли от желания голубых глаз, вздрагивала от болезненно реалистичного ощущения его прикосновений. Она просила помощи у своего зеленоглазого демона, притаившегося между портьер, но он лишь усмехался в ответ, с ехидной улыбкой наблюдая за ее агонией из своего укрытия.

Кира никогда не придавала сексу большого значения, со скептическим недоверием относясь к историям о великой движущей силе страсти. Любовь — возможно, но никак не секс.

Девушка вышла замуж, не имея никакого опыта, за мужчину, который был для нее первым и единственным, и воспринимала физическую близость, как приятный, но не ключевой аспект брака. Она с удовольствием, но без особого энтузиазма исполняла свои супружеские обязанности, стараясь в большей степени доставить радость ему, нежели думала о своих ощущениях. Их с мужем сексуальная жизнь была довольно однообразной и со временем дошла до полного автоматизма, из романтического действа превращаясь в банальное удовлетворение физических потребностей. Кира не особо задумывалась об этом и лишь после развода, когда в ее жизни стали появляться другие мужчины, пробуждая новую чувственность и открывая скрытые в глубине ее женственности желания, она поняла, что, возможно, именно ее усталое равнодушие в постели и стало основной причиной гибели их семьи. Отчасти, поэтому она и простила Громова, пусть и не найдя в себе сил возобновить отношения после предательства, но все же чувствуя в произошедшем немалую долю и своей вины.

С годами Кира стала воспринимать секс, как развлечение, отличный способ снять стресс и отвлечься, а позже и как универсальную валюту, на которую в этом мире можно купить почти все что угодно. Чем больше мужчин проходило через ее постель, тем меньше ценности оставалось в этой близости, которая в юности казалась ей чуть ли не священным обрядом двух избранных душ. Громова довольно легко переживала периоды вынужденного одиночества, не мучаясь навязчивой идеей заполнить себя любым мало-мальски годным самцом, но и не воротила нос от подворачивающихся под руку случаев получить свой дежурный оргазм. Все стало как-то проще, обыденнее, прозаичнее.

Окончательную границу, навсегда разделившую в ее сознании любовь и секс, провел Липатов, каждый физический контакт с которым был каким-то вымученным и выпрошенным. Ложась с ней в постель, он будто делал ей одолжения, идя на поводу не своих, а ее желаний, редко и почти всегда под действием алкоголя исполняя одну и ту же короткую и незатейливую обязательную программу. Кира не принимала его бесстрастность близко к сердцу, благодарно ловя мимолетные минуты близости с любимым и жадно заполняя все оставшееся душевное пространство тягучим болезненным чувством, которое он дарил ей в избытке.

То, что Громова чувствовала сейчас, было для нее ново, странно и непонятно. Никогда раньше она не испытывала такого изнуряющего влечения к мужчине, вспыхнувшего так внезапно и совершенно не желающего отпускать ее, а, смешиваясь с яростью от его необъяснимого поведения, только сильнее разжигающего огонь в крови. Кира не знала, как с этим бороться, что противопоставить этому внутреннему кипению, поэтому могла только ворочаться в постели, мучаясь от злости и пылающих следов от его рук на своем теле.

Измученная бессонницей, злая и уставшая от раздирающих голову противоречий, Громова спустилась в ресторан отеля раньше обычного и, собрав на поднос свой привычный завтрак, хмуро оглядела полупустой зал. Из ее команды еще никого не было, кроме Жоры, который по распространенной в агентстве легенде почти никогда не спал, но зато многие футболисты уже приступили к восполнению баланса белков и углеводов в своих спортивных организмах, наполняя просторное помещение веселым звоном приборов и приглушенным гулом голосов.