Молодые львы

– Через два месяца. Я не знаю, что написано в ваших бумагах, но я должен обеспечить отца и мать, и я выплачиваю алименты…

– Ваша жена получает… – председатель вновь уткнулся в досье, – пятьсот пятьдесят долларов в неделю.

– Когда работает, – уточнил Майкл.

– В прошлом году она работала тридцать недель.

– Совершенно верно, – кивнул Майкл. – Зато в этом – ни одной.

– Тем не менее мы должны учитывать ее потенциальные заработки. Последние пять лет она постоянно снималась в фильмах, так что у нас нет оснований полагать, будто теперь ей не найдется места на съемочной площадке. Далее, – он вновь заглянул в досье, – вы указали в иждивенцах отца и мать.

– Указал, – со вздохом признал Майкл.

– Однако мы выяснили, что ваш отец получает ежемесячную пенсию в шестьдесят восемь долларов.

– Получает, – согласился Майкл. – Только могут ли два человека прожить на шестьдесят восемь долларов в месяц?

– В наше тяжелое время всем приходится идти на жертвы, – с достоинством заявил председатель комиссии.

– Я не собираюсь с вами спорить, – ответил Майкл. – Я уже сказал: через два месяца я сам приду на призывной пункт.

– Почему? – спросил один из членов комиссии, уставившись на Майкла поверх пенсне, словно надеялся, что Майкл не найдет ответа и будет вынужден признать безосновательность своих доводов.

Майкл оглядел семь желтовато-серых лиц.

– Я не знаю почему. – Он широко улыбнулся. – Может, вы знаете, почему люди идут в армию?

– Вы свободны, мистер Уайтэкр, – произнес ему в ответ председатель комиссии.

Майкл поднялся и вышел из этой мрачной комнаты, чувствуя на себе злые, негодующие взгляды всех семи членов комиссии. «Они же ощущают себя обманутыми, – внезапно осознал Майкл. – Они бы предпочли заставить меня пойти в армию. Именно в этом они видят свое предназначение».

Люди, сидящие в приемной, смотрели на Майкла удивленно, потому что в зале заседаний он провел слишком уж мало времени. Майкл улыбнулся им тоже. Хотел пошутить, но решил, что нельзя быть таким жестоким по отношению к парням, мучительно ожидающим, какой вердикт вынесет комиссия.

– Доброй ночи, дорогуша, – попрощался он с уродиной, сидевшей за столом. В этом удовольствии Майкл не смог себе отказать. Девица смотрела на него все с тем же непоколебимым превосходством, уж она-то точно знала, что умирать за нее пошлют других.

Майкл все еще улыбался, спускаясь по лестнице и вдыхая густой запах греческой кухни, но чувствовал себя неважно. В первый день, думал он, ему следовало уйти в армию в первый же день войны. Тогда бы не пришлось общаться с подобными типами. Его словно вываляли в грязи. В этот довольно теплый для зимы вечер Майклу то и дело встречались прогуливающиеся парочки, даже не подозревавшие о том, что совсем неподалеку, в грязном зале над греческим рестораном, одни человеческие существа ради их блага отчаянно воюют с другими.

Два дня спустя, забирая почту, Майкл увидел открытку со штампом призывной комиссии.

«В соответствии с вашей просьбой с 15 мая вам будет присвоена категория 1А[32]».

Он рассмеялся. Они решили отпраздновать победу, потерпев поражение, подумал Майкл. Но, закрывая дверь в квартиру, он испытал безмерное облегчение: теперь решения будут принимать за него.

Глава 13

Ной открыл глаза навстречу мягкому свету зари и увидел свою жену. Она спит с таким видом, будто хранит какой-то секрет, подумал Ной. Хоуп, Хоуп, Хоуп. Она ведь из тех маленьких серьезных девочек, которые шагают по своим крохотным городкам с таким видом, будто у них есть ну очень важное дело. Небось и в комнате у нее хватало тайников, где она хранила свои сокровища. Перышки, засушенные цветы, выкройки из «Харперс базар», рисунки дам в старинных платьях и прочие безделицы. «Но ведь ты ничего не знаешь о маленьких девочках, – сказал себе Ной. – Не можешь знать, потому что сестер у тебя не было. Твоя жена жила той жизнью, которая тебе неведома. С тем же успехом она могла сойти с гор Тибета или выпорхнуть из французского монастыря».

Наверное, в то время, когда он выкуривал первые сигареты под крышей Военной академии для мальчиков полковника Друри, завлекавшей учеников девизом «Мы берем мальчика, а возвращаем мужчину», Хоуп каждый день с важным видом проходила мимо церковного кладбища, где под жухлой травой покоились поколения Плауменов. Если будущее предопределено, значит, уже тогда она готовилась к встрече с ним, готовилась к тому моменту, когда будет спать рядом на рассвете дня. И он готовился к встрече с ней. Если, конечно, все предопределено. Но верилось в это с трудом.