Молох и Шаманка

Как только семейная пара направилась к двери, Андросов окликнул их:

— Товарищи понятые, остановитесь на минутку.

С этими словами он вновь упал на колени и достал из-под того же шкафа, откуда только что извлек палец человека, большой плотницкий топор. Проверив большим пальцем его остроту, он объявил:

— Понятые, под шкафом обнаружен топор с острым лезвием.

Женщина с расширенными от ужаса глазами прошептала:

— Костя, пойдем отсюда.

— Идите, — кивнул им следователь, — и подготовьтесь к продолжению осмотра.

Когда понятые вышли из квартиры, Свиридов обратился к подозреваемому:

— Гражданин Криворучко, пока не поздно, предлагаю чистосердечно признаться во всем и выдать места захоронения остальных частей тела убитых вами женщин. Это учтется во время оглашения приговора, ведь вам же известно, наверное, что такие деяния подпадают под расстрельную статью.

Задержанный отрицательно помотал головой и замкнулся в себе.

Пришлось ждать целый час, пока прибудут специалисты, и следственные действия продолжились. Судебный медик, достав палец из морозильника, подержал под краном с холодной водой, чтобы убрать налипшие льдинки и, внимательно изучив, уверенно констатировал:

— Мизинец левой руки женщины.

— Женщины? — переспросил Свиридов?

— Да, женщины, — ответил эксперт. — Ноготь покрыт лаком, да и размер подходящий.

— Это палец Чемезовой! — воскликнул Андросов. — Левую руку Трифоновой мы обнаружили со всеми пальцами!

Далее следственная группа и понятые переместились в спальню. Андросов, покопавшись в платяном шкафу, извлек оттуда синий свитер с лилией на груди.

— Понятые, обратите внимание, — объявил он, — в платяном шкафу обнаружен свитер синего цвета с рисунком лилии на груди.

— Ого, это уже что-то! — удовлетворенно воскликнул Кравцов и одной рукой держа подозреваемого за плечо, со злостью бросил в его сторону:

— Теперь ты, голубчик, не отвертишься от нас.

Криворучко продолжал упорно молчать.

В этом же шкафу были обнаружены несколько рейтуз светлого тона и три женских платка.

После спальни настала очередь осмотреть зал. Прокурор-криминалист, изучив полы и обои, покопавшись перочинным ножом в щелях половых досок, сообщил:

— Имеются следы от лезвия топора на полу. На обоях заметны бурые пятна, похожие на кровь, которые кто-то пытался затереть. Надо вскрыть полы и изучить кромки досок, там, по-моему, затекшая и засохшая кровь.

Закончив со следственными действиями, Свиридов распорядился:

— Все равно надо провести повторный осмотр квартиры, поэтому полы вскроем попозже. Сейчас я опечатаю квартиру и в прокуратуре буду допрашивать подозреваемого.

7

Когда все вышли в коридор, и следователь опечатал дверь, уже наступило утро. Поглядывая на часы, Кравцов приказал Андросову:

— Езжай со следователем в прокуратуру — охраняй подозреваемого. Оттуда позвони и подними Семенова или Шуляка, чтобы они заменили тебя, а сам иди домой — поспи до обеда. А я тем временем еще раз переговорю с соседями Криворучко, после обеда встретимся у нас в кабинете и обсудим наши дальнейшие планы.

Кравцов решил в первую очередь поговорить с соседями из седьмой квартиры, поскольку их отделяла от шестой квартиры смежная стена, которая выходила как раз на зал задержанного Криворучко.

Еще раз глянув на часы, которые показывали пять минут седьмого, он постучался в дверь. Послышалось шаркание и кашель, и дверь открыла пожилая женщина с седыми волосами.

— Вам кого, молодой человек? — удивленно сморщила лоб хозяйка, увидев незнакомого ей мужчину. — Не от Петра Ивановича?

— Нет, я из милиции, — ответил ей сыщик. — Хотел вам задать несколько вопросов.

— Что-то милиция к нам зачастила, — недовольно поворчала женщина. — Вчера вечером ходили, сегодня с утра беспокоят…

— Как вас зовут? — спросил оперативник, как можно дружелюбнее улыбнувшись. — А меня зовут Виктор, я с уголовного розыска.

Улыбка возымело действие — хозяйка пригласила сыщика в квартиру.

— Что вы хотели еще узнать у меня? — спросила она. — Вчера я, вроде бы, ответила на вопрос вашего коллеги — никого в округе с красными машинами не знаю, не видела ее в нашем дворе. Надо же! Хулиганы на машинах разъезжают и грабят бабушек, скоро выйти из дома будет невозможно!

— Вы не назвали свое имя, — повторил опер, не снимая улыбку со своего лица.

— Ах да, чуть не забыла! — всплеснула она руками. — Зовут меня Мария Петровна Шерстнева, шестидесяти семи лет от роду.

— Очень приятно, Мария Петровна! Речь пойдет не об ограбленной старушке, а о вашем соседе. Вы его хорошо знаете?

— Ой, а что вы хотели узнать о нем? — испуганно поинтересовалась женщина. — Знаю его достаточно плохо, он живет у нас где-то года два.

— А где жил до этого?

— В Мархе…Товарищ милиционер, вы почему интересуетесь им?

— Он подозревается в убийстве.

— В убийстве?! — от неожиданности вскрикнула хозяйка. — Кого?!

— Двух женщин.

— Двух женщин?! Где?!

— У вас за стеной.

Женщина, схватившись за сердце, опустилась на диван. Опер сходил на кухню, принес стакан воды и поинтересовался:

— У вас успокоительные или сердечные капли имеются?

— Ничего не надо, — помотала она головой, — сейчас успокоюсь.