Молох войны

Тем временем Баранов довел дрон до объятой огнем школы и нам стал понятен характер боя. Хотя, какой там к черту бой, это было скорее избиение. Танк, стоявший на широкой улице Шевченко, вдалбливал снаряд за снарядом в здание школы. Школа — трехэтажное здание сталинской постройки, массивное и крепкое, вытянутое вдоль проезжей части. Центральный корпус с колоннами, был объят пламенем целиком, высокие языки огня поднимали выше крыши, освещая округу. Чуть в стороне, на той же улице Шевченко чадил, догорая украинский БТР-4, похоже его успели еще засветло достать наши спецназовцы.

Сообщение о том, что бойцы 2-ой ОБрСпН заблокированы в школе № 134 пришли еще до обеда, сейчас на часах 19.20. Получается они ведут бой больше восьми часов. Хорошо, что здание старой постройки и не из «панелек», такое хрен «сложишь». Крыша прогорит, а стены останутся.

Похоже, наши спецназовцы хорошенько напугали укропов, раз те, особо в бой не лезут, а тупо гасят школу из танка, надеясь, на то, что пожар все сделает за них. Значит есть хороший шанс на то, что удастся вытащить бойцов 2-ой бригады.

— Значит так, БТР проходит до конца улицы Герасимовского и из пушки гасит танк, бьёте по башне, чтобы сбить весь обвес. Чингис выпрыгнешь из верхнего десантного люка и шарахнешь по танку из РПГ. По фигу куда попадешь, главное его напугать. Отходите обратно по улице и шарахнешь вот сюда, — я показал на карте на пересечение улиц Герасимовского и Шевченко, где располагался шинный центр «Vianor». Надо чтобы там начался пожар, чтобы мы могли уйти. Когда будем идти по улице Герасимовского, то там будет боевое охранение укропов, которое оцепило школу. Вот, кстати, — я показал на экран пульта управления дрона, — видите вот эти два бойца, и вот еще, и еще. Так значит, «Тигр», свернет на Углицкий переулок и встанет на пересечение с улицей Бондаренково. А наш «Тайфун» по Герасимовскому переулку зайдет на задний двор школы. Подойдем максимально близко к школе, заберем наших и свалим.

— Все в «Тайфун» не влезут, — подал голос Птица.

— Знаю, — кивнул я. — Запихаем раненых в десантный отсек, остальные пешочком добегут до «Тигра», а там уже и БТР подскочит. Работаем жёстко, всех встречных с оружием валим первыми и без раздумий, но, чтобы с гарантией, а то не дай бог очухается какой-нибудь подранок и влепит нам в тыл. БК не жалеть, его у нас с избытком.

— Это всё хорошо, но как вы товарищ майор сообщите спецназовцам, что мы — подмога? — узрел самый слабый момент моего плана старшина Шушин.

— В «Тайфуне» есть громкоговоритель, я им по нему и сообщу, что мы подмога и прибыли за ними, — пожал я плечами.

— Так они и поверят, — скептически скривился старшина. — Скорее всего, они еще и по нам влепят, приняв за укропов. Известно, что хохлы захватили наши рации и слушали переговоры, они знают позывные спецназовцев в школе и наши спецназовцы знают, что хохлы это знают. Могут не поверить, что мы — это группа эвакуации.

— Мы не аду, дабит рус, баруду хватай, быстро выбегай. Дакика на сборы! — тут же выдал я тарабарщину на смеси русского и непонятного языка.

— Это что сейчас было, товарищ майор, — удивленно захлопал глазами Дрын.

— Старший у спецназовцев — капитан Александр Жихарев, он, как и я был в командировке в Сирии, он поймет, что я сказал, а заодно, поймет, что с ним говорит тот, кто был в составе российского контингента в «песочнице». Это привлечет их внимание, а дальше, и так будет понятно, что мы свои, кстати, чтобы у каждого был баллончик с белой краской, надо будет Zетки успеть намалевать, како обратно пойдем, а то бойцы Самохвалова сожгут на хрен, приняв за укропов. Если что, то можно прям на ходу рисовать на капотах, пусть криво, лишь была загогулина в форме Z, этого будет достаточно.

— А что ваша фраза обозначает? — спросил Дрын.

— Мы не враги, русские офицеры, автомат хватай, быстро выбегай, минута на сборы, — ответил я. — Я в Сирии провел всего пару месяцев, из которых две недели был в госпитале. Знаю пару фраз и десяток ругательств.

— А скажите какое-нибудь ругательство на сирийском, — тут же попросил Дрын.

— «Маньюке» — пиздюк, «кыс» — влагалище, поэтому, когда видишь кошек на улицах Сирии, не стоит их подзывать "кис-кис", как у нас это делают, «арса» — человек нетрадиционной ориентации, «эри» — мужской половой орган, — тут же выдал я. — Хватит?

— Ага, — кивнул Дрын.

— Отлично, — скривился я, — тогда продолжим. Еще раз прогоним, что делает каждый, перекуриваем и вперед по коням. Каждая минута на счету, пацаны нас уже заждались.

Глава 9