Молох войны

Подкатили вплотную к объятому пламенем зданию школы. Навстречу выскочил какой-то украинский подранок в свежих намотках бинтов на обоих предплечьях и левой голени. Укроп был весь грязный, чумазый, в каком-то рванье, а не форме, шлем на голове, правда, наш — российский 6Б47 из комплекта «Ратник», поверх рук и ног старые намотки бинтов, все грязные и черные, но при этом есть еще и свеженькие, видимо только, что сделанные, белоснежные намотки на обеих руках и левой ноге.

Я уже хотел было крикнуть старшине, чтобы он задавил, так удачно подвернувшегося под капот укропа, как меня пронзило молнией осознания:

Стоп!!! Так это же опозновалки! Точно!!! Белые полосы на руках и ногах — это знак принадлежности к ВС РФ.

— Это свои! Свои!!! — бешено заорал я. — Не стрелять!!! Это свои!!!

— Майор я и так понял, что это наши, — как-то вяло и раздраженно огрызнулся водитель, — вылезай, надо его встретить!

— Твою-жжжь бога в душу, в мать!!! — раздраженно матерясь себе под нос, от осознания собственно тупости, полез наружу.

Рванул ручку двери, выскочил наружу, навстречу подбежавшему чумазому бойцу. Сперва я подумал, что он в балаклаве, потому что его лицо было угольно черным, но, когда он приблизился вплотную, стало понятно, что на лице нет маски, а, черное оно, потому что полностью в копоти от пожара.

— Вы, кто? — спросил «черномазый».

— ФээСБэ! — гаркнул я. — Надо срочно выводить всех наружу, у нас всего три машины. Сколько вас? Где Жихарев?

— Гранатомёты есть? — вопросом на вопрос отвечает спецназовец.

— Есть! Жихарев, где?

— Дай два!

— Контузило? Какие на хрен гранатометы? Людей над выводить!

— Ща выйдем, дай два граника, мне надо там кое-кого взбодрить!

В этот момент справа заработал пулемет — пули густой очередью стеганули поверх наших голов, я инстинктивно присел на корточки и развернулся в сторону откуда бил вражеский пулемет, а вот чернолицый спецназовец даже ухом не повел.

— Дай гранатомёты! — вновь крикнул он мне в ухо.

— В салоне «Тайфуна» возьми, — рявкнул я в ответ, ловя в прицел автомата пулеметчика. — Выводи бойцов! Немедленно! — крикнул вдогонку бойцу, который подхватив трубу РШГ метнулся обратно в объятое огнем здание школы.

Отстрелял полный магазин в сторону украинского пулеметчика, который, тут же заткнулся, скорее всего на время, потому что просто решил сменить позицию. Вызвал по рации «Тигр»:

— Дрын вместе с Важиным в два пулемета держите перекресток на Углицком переулке, «Тигр» к нам. РПГ с собой возьмите. Гасите всех, кого увидите.

— Есть! — тут же отозвался прапорщик.

Вокруг кипел бой, укропы поняли, что к засевшим в школе спецназовцам подошла неожиданная подмога и бросили все силы, чтобы уничтожить нас. Враг начал сосредотачиваться со стороны соседнего здания — школы № 7, которая с 134 была отгорожена бетонным забором. Вот за этим забором ВСУки и сконцентрировались. А поскольку расстояние между школами было мизерное, враг оказался на дистанции броска ручной гранаты.

Бах! Бах!

Несколько гранат взорвалось совсем рядом, ударная волна сбила меня с ног, а мелкие осколки от наступательных гранат посекли бронник, куртку и шлем. Встал с земли, ошалело помотал головой, пытаясь вытрясти из мозга звон легкой контузии.

— Гэбэ дай очередь по забору! — крикнул я.

Пулеметная установка на крыше «Тайфуна» тут же развернулась в нужную сторону и «Корд» дал несколько коротких очередей вдоль забора. Пули с легкостью пробили тонкостенный бетон забора, но поразили кого-то с той стороны или не понятно. Нет, тут нужны гранаты. Я метнулся к бронеавтомобилю, запрыгнув в салон через десантный отсек, аппарель которого была опущена, чтобы принимать спецназовцев. Сперва хотел взять «тубус» РШГ, а потом взгляд наткнулся на подсумок, набитый двухсотграммовыми тротиловыми шашками с вкрученными взрывателями и небольшими отростками бикфордова шнура.

— Ты, что тротил не оставил в расположении батальона? — спросил я у Гэбэ, который поворачивал пулемет в сторону новой цели.

— Нет.

— Молодец!

Схватил подсумок, в котором было не меньше десяти «брусков» тротила, упакованных в оберточную серую бумагу, и метнулся наружу. Из здания школы начали выходить спецназовцы. Все чумазые, с черными от копоти лицами шахтеров, вернувшихся из забоя. На угольно-черных лицах «горят» глаза каким-то слегка безумным огнем решимости и злости.

— Сколько вас?

— Двенадцать, — шепелявя разбитыми губами ответил боец, тащивший с напарником раненного в самодельных носилках. — Из них четверо «тяжелых», остальные все легкораненые.

— Раненых — в десантный отсек «Тайфуна», остальные в салон «Тигра», сейчас еще БТР подойдет, туда тоже часть бойцов усадить. Где Жан?

— Вон он, — боец указал на раненного, которого в данный момент бережно укладывали в десантный отсек бронеавтомобиля. — Тяжелый он. Все держался, держался. Как услышал ваши крики, сказал: «Это наши, подмога пришла, надо выйти встретить». Произнес эти слова и отрубился.

— Ничего, вытащим, довезем до медиков, успеем, — нарочито бодро произнес я.

Бах! Бах! Бах!