Молох войны

— Хочу забрать подбитую машину, — отозвался в ответ капитан, — боец, что был в кабине сказал, что она цела, только водилу побило.

— Отставить! Брось её! — тут же приказал я. — Отставить, я сказал!

— Иди в жопу! — тут же прокричал в ответ капитан. — Я отвечаю за проводку колонны и целостность груза!

— Дебил! — выкрикнул я и тут же приказал Похомову: — Пох прикрывайте Лыжу! Беглый огонь!

Вновь зарявкали АГСы, 30мм пушки и ПКМы с брони «Ракушки», которые переключились с тыла на многоэтажки. Этот финт Измайлова может дорого нам обойтись. Падла, ох как не вовремя он решил проявить стрежень и показать характер, лучше бы раньше на своего командира наорал и послал того в жопу.

«Тигр» подкатил в растерянному грузовику, Измайлов выскочил с переднего, командирского сидения и самолично забрался в кабину грузовика. Спустя минуту, которая мне показалась целой вечность, тентованный КамАЗ завелся и покатил по дороге.

— Добиваем БК на АГСах по позиции минометчиков, — приказал я расчетам «собак», а потом отдал короткий приказ в микрофон рации, — Пох обе БээМДэмки ко мне! Лыжа, хрен ты везучий, нагоняй колонну и уходи, нас не жди, мы вас догоним. Жми что есть мочи!

— Принял, — отозвался Измайлов.

АГСы добили остатки ВОГов в «улитках» в тот момент, когда обе БМД подъехали к нам. Расчеты закинули станковые гранатомёты внутрь «Ракушки», следом за АГСами полезли и десантники. Снаружи остались только я и Баранов. Кирилл что-то бубнил себе под нос тревожно поглядывая в сторону многоэтажек.

— Сань, похоже, коптеру — трындец, связь пропала.

— Хрен с ним, он и так себя отработал, — отмахнулся я. — Лезь в салон.

— Хорошо, просто обидно, картинку передает, а на управление не реагирует.

Старший лейтенанта показал экран своего смартфона, где были видны многоэтажки в фронтальной проекции. То есть дрон завис где-то в поле между высотными домами и нашей позицией.

— Забей, но картинку пиши до тех пор, пока связь окончательно не пропадет, — приказал я.

— Майор, гони свою «Ракушку» и мою «тройку» вслед за колонной, а я вас на «четвёрке» отсюда прикрою, а вы как прорветесь, то меня прикроете, — высунувшись из люка предложил прапорщик.

— Мы той же дорогой, что и грузовики Измайлова не пойдет, — отмахнулся я. — Слишком опасно. Противник же понимает, что нас прикрыть некому, а значит, как только мы сунемся к домам, то тут же навалятся со всех сторон. Зубами нас грызть будут, мы считай твоими машинами, да моими АГСами около сотни укропов накрошили.

— И как уходить будет? — нахмурился Пох.

— Огородами, — усмехнулся я. — Как думаешь наши машины по железнодорожному полотну пройдут? Рельсы мешать не будут?

— Да, вроде не должны, — скривился Похомов. — Но, дело не только в клиренсе и высоте рельс, проблема в том, что «гусли» не очень дружат с косогором. Броня разуться может! Опять же на полотне всякие там железяки накручены, можно за них зацепится и «гусянки» потерять. А, что?

— Уходить будем по железнодорожной ветке, она идет параллельно трассе, по которой движется колонна Измайлова. Противник от нас точно такого финта не ожидает.

— Опасно, но можно попробовать, особенно если другого выхода нет. Только пусть «четверка» первой пойдет! Лады?

— Договорились. Ну, раз считаешь, что проедем, то тогда в путь!

Я запрыгнул на броню «Ракушки», наполовину залез в командирский люк и оставшись торчать в нем приказал мехводу:

— К железке!

— Есть! — отозвался механик-водитель и МДМка рванула вперед.

БМД-4 обогнала нашу «Ракушку», вслед за нами покатила БМД-3, башни обеих бронемашин были развернуты в сторону многоэтажек и во время движения обе машины периодически постреливали в сторону домов.

Противник похоже разгадал наш замысел, поняв, что мы не будем соваться под их пули вслед за колонной грузовиков. По нам тут же открыли огонь из всех стволов, что были у них в наличии. Хоть дистанция и увеличивалась с каждой минутой и укропы никак не могли нас достать, но огонь они вести не переставали. Зато 100мм пушка БМД-4 и 30 мм пушка БМД-3, для которых два километра — это вполне рабочая дистанция, рявкали точными выстрелами, гася одну за другой вражеские огневые точки.

Подъехали к железнодорожному полотну, мне удалось разглядеть то, что осталось от вражеской огневой точки — два трупа, пулемет и на некотором отдалении еще одно тело в обнимку с автоматом. Похоже подранок был ранен, пытался отползти, но из-за потери крови потерял сознание и умер.

Заскочили на железнодорожное полотно, насыпь была не особо высокой, скорее пологой. БМДешки и «Ракушка» встали на насыпь как влитые и боевые машины покатили по железнодорожному полотну, как по автобану. Клиренса хватало с головой, высота рельс никак не мешала движению боевых машин.

Насыпь была широкая, так как состояла из двух идущих параллельно друг другу рельсовых пар. Ехать по насыпи было опасно — в любой момент могли слететь гусеницы с траков бронемашин, но другого выхода не было. Ехать по дороге вслед за грузовиками еще опасней, а просто так катить по заснеженному чистому полю можно было влететь в русло многочисленных здесь речек и больших ручьёв.