Молоко львицы, или Я, Борис Шубаев

вчера после обеда меня так разморило, что я прилёг на полчасика подремать, и мне приснился сон. Во сне я спал, и в том сне, который был во сне, ты шла мне навстречу. Я окликнул тебя, но ты не отзывалась. Я подумал, что это оттого, что я сплю, и попытался разжать веки, чтобы проснуться, но это же был сон, так что проснуться не удалось. Я кричал и кричал, звал тебя, звал, но крик утопал во мне, так и не проклюнувшись. А потом мне приснился настоящий кошмар. Как будто я искал ферму по выращиванию норок, а попал на сцену оперного театра. Проснулся с дрожью во всём теле и ещё долго не мог прийти в себя. Потом (наяву) пришла мама и сказала, что нам подарили коробку живых шоколадных цыплят. Придумали же такое! Жёлтые цыплята бегают и выглядят, как настоящие, но на вкус – чистый шоколад. Единственный минус – их надо есть живыми, иначе они несъедобны. Но как есть живых цыплят? Евреям это ведь запрещено. Кроме того, я не ем сладкого, потому что сладкое нельзя тебе. И выбросить их на помойку, приговорив к смерти, я тоже не мог, потому что этого не одобрила бы ты. Я решил проявить гуманизм и просто выпустить их на волю. Не успел я открыть коробку, как они стали разбегаться во все стороны. И теперь их невозможно поймать, а они, оказывается, на свободе тут же дохнут. Они дохнут и дохнут, расточая вокруг себя запах тлена. Завтра будут сотни мёртвых цыплят по всему дому. Странный подарок. Я спросил у матери, кто подарил, а она сказала, что кто-то принёс и сказал, что это подарок от друзей семьи, но от кого именно – не сказали. А потом мама стояла и не решалась заговорить, а когда я спросил, что случилось, она сказала, что вчера вечером слышала пение. Она хотела сказать мне, но меня не оказалось в кабинете. Это очень странно, потому что я весь вечер проработал в кабинете и никуда не выходил. Чую я в этом какой-то подвох, хотя может быть это всего лишь моя подозрительность. Если ты вернёшься, я обещаю стать менее подозрительным.

Он сложил письмо вчетверо, запечатал в конверт и написал адрес. «Отправлю позже», – подумал он. Кто-то постучался в дверь. Вошёл Николай и виноватым тоном сообщил, что Зумруд ушла на рынок.

– Как, сама? – спросил Борис.

Николай пожал плечами.

– Срочно! На выход! Беги и ищи её! И пока не найдёшь – не возвращайся.

Не успел Николай уйти, как в ворота постучались. Борис сам открыл калитку и оторопел. Перед ним стояла мать, которую за локоть держал полицейский. Он скрипуче прошипел:

– Эта гражданка здесь проживает?

– Да, это моя мать. – Борис протянул руку, чтобы оттащить мать от полицейского, но получил удар по руке. – Что случилось?

Зумруд медленно подняла на Бориса глаза. В них был ужас.

– А вы разве сами не видите? Вроде неглупый человек, известный, уважаемый. Почему не проинформировали мать? Почему ваша мать позволяет себе предлагать полицейскому контролю взятку? Во-первых – это грех, а во‐вторых – противозаконно!

– Взятку?