Молот и крест. Крест и король. Король и император

– Да! – согласно громыхнул Бранд. – Мы как тот хуторянин, который просидел всю ночь, дожидаясь, пока курица снесет яйца. А утром выяснилось, что лиса покрала всех гусей!

– И кто же у нас лиса? – осведомился Шеф.

– Рим, – ответил Альфред, вставая и глядя на совет сверху. – Мы забыли о Римской церкви. Когда ты отобрал землю у местных попов, а я у себя пригрозил лишить их дохода, вся Церковь ужаснулась. Сам римский папа перепугался.

– И что же с того?

– А то, что на берег высадилось десять тысяч человек! Франкская латная конница под предводительством короля Карла. У них понашиты кресты на рукава котт и на сюрко, и они говорят, что прибыли утвердить власть Церкви против язычников. Подумать только – язычников! Мы, англичане, сто лет сражались с язычниками. Из года в год, доказывая нашу верность, посылали в Рим лепту Святого Петра. Я и сам побывал там! – Голос Альфреда зазвенел от негодования. – Ребенком отец отправил меня к доброму папе, ныне покойному Льву. Тот произвел меня в римские консулы! Однако в Англию не прислали ни одного корабля, ни единого воина, ни даже серебряного пенни! Но стоило покуситься на церковные земли, и папа Николай сумел найти войско!

– А оно двинулось на язычников, – обронил Шеф. – Может быть, и на нас. Но не на тебя.

Лицо Альфреда вспыхнуло.

– Ты забываешь, что мой же епископ Даниил предал меня анафеме. Гонцы говорят, крестоносцы, эти франки, объявляют повсюду, будто в Уэссексе нет короля, и требуют покориться Карлу. Пока этого не произойдет, они будут разорять шайр за шайром. Пошли-то они на язычников, но грабят и убивают одних христиан!

– Чего ты хочешь от нас? – спросил Шеф.

– Мы должны немедленно выступить и разбить франкскую армию, пока она не уничтожила мое королевство. Епископ Даниил либо мертв, либо улепетывает со своими мерсийскими покровителями. Ни один англичанин уже не оспорит моего права на трон. Таны и олдермены примыкают ко мне, и я могу набрать целое войско со всех шайров. Если, как поговаривают иные, гонцы переоценили силы врага, то я сражусь с ним на равных. Я буду биться в любом случае! Но ваша помощь придется как нельзя кстати.

Он сел, напряженно озираясь в поиске поддержки.

В наступившем молчании Бранд произнес одно слово:

– Ивар.

Все взгляды обратились к Шефу, который сидел на своем походном табурете с оселком на коленях. Он выглядел бледным и изможденным после хворобы. Скулы заострились, а плоть вокруг пострадавшего глаза втянулась так, что тот напоминал черную яму.

«Не знаю, о чем Шеф думает, – сказал себе Бранд, – но все последние дни он как бы не с нами. Если Торвин прав насчет духа, что покидает тело во время этих видений, то вдруг там каждый раз остается частица этого духа?»

– Ивар, да, – повторил Шеф. – Ивар и его машины. Мы не можем пойти на юг и оставить его в тылу. Он наберется сил. Коль скоро Бургред мертв, мерсийцы рано или поздно выберут короля, чтобы тот заключил с Иваром мир и спас их от нашествия. А Ивар воспользуется их людьми и деньгами, как уже сделал в Йорке. Не сам же он построил эти машины. Поэтому мы должны сразиться. Я должен. Мне кажется, что мы с ним крепко повязаны и нам не разойтись без боя. Что же касается тебя, о король… – Шеф погладил суровые, неумолимые лики, баюкая оселок. – Ты должен подумать о собственном народе. Ступал бы ты домой, на свою войну, а мы займемся своей. Каждый за себя. Христиане против христиан, а язычники против язычников. А после, коли будет на то воля твоего Бога и наших богов, мы снова встретимся и поставим на ноги эту страну.

– Да будет так, – произнес Альфред, зардевшись вновь. – Я созову людей и выступлю в путь.

– Лулла, отправляйся с ним, – обратился Шеф к предводителю алебардщиков. – И ты, Озмод, тоже иди, – сказал он командиру расчетов. – Позаботьтесь, чтобы королю хватило лошадей и провизии для похода на юг.

Когда англичане покинули совет, Шеф оглядел оставшихся и перешел на беглый и бойкий норвежский язык, приправленный густым холугаландским акцентом, который он перенял у Бранда.

– На что он может рассчитывать в войне с франками? Что тебе известно о них, Бранд?

– Он может победить, если сделает по-нашему. Ударит, когда не ждут. Нападет, когда будут спать. Разве не так поступал старый Рагнар, будь он проклят? Во времена наших отцов он разграбил главный город франков и обложил короля данью. Но если Альфред сразится, как это принято у англичан, когда светит солнце и все начеку… – Бранд с сомнением крякнул.

– При наших дедах у франков был король Карл, его называют Карлом Великим. Ему покорился даже датский король Готфрид. Франки любого побьют, дай только время. А знаешь почему? Все дело в коннице. Они воюют верхом. И рано или поздно нагрянут сюда, рассевшись по своим седлам, затянув подпруги да заплетя щетки на бабках; уж не знаю, как они это называют: я, хвала Торвину, моряк, а не всадник – ладьи хоть не гадят тебе под ноги. Но ты не выстоишь под натиском этой конницы. Такой-то день и выберет король Альфред, если он не отличается от остальных англичан.