Молот Люцифера

Мгновение толстяк разглядывал его. Затем опустил дробовик, запрокинул голову и расхохотался.

– Заплатить чем? – спросил он наконец. Он едва мог говорить от смеха. – Чем?!

Хамнер проглотил просившийся на язык ответ. Он поглядел на Эйлин, и ему стало страшно. Деньги сейчас ничего не значили – а главное, у него не имелось наличности. Только чековая книжка и кредитки – но на что они теперь годны?

– Не знаю, – произнес он. – Но, послушайте… У меня есть дом в горах. Там полно еды и прочих припасов. Он может вместить много народу. Я возьму вас с собой, и вашу семью тоже, и вы поселитесь там…

Здоровяк прекратил смеяться:

– Звучит неплохо. Правда, я не нуждаюсь в вашем… гостеприимстве. Я – Гарри Стиммз. Хозяин автосалона.

– Меня зовут…

– Тимоти Хамнер, – подсказал мужчина. – Я смотрю телевизор.

– И вас не заинтересовало мое предложение?

– Нет, – отрезал Стиммз. – Если честно, я даже не представляю, принадлежат мне еще эти машины или нет. Полагаю, что парни из Национальной гвардии конфискуют их. И дом у меня есть. – Он задумчиво поглядел на своего собеседника. – Пожалуй, мистер Хамнер, дела обстоят не столь плохо, как говорят. Вам нужна тачка?

– Да.

– Прекрасно. Я продам ее вам. За двести пятьдесят тысяч долларов.

Эйлин разинула рот. Тим задумался. Вон как повернулся разговор…

– Договорились. Как мне заплатить?

– Напишете расписку, – усмехнулся Гарри. – Сомневаюсь, что она чего-то стоит. Но вдруг… – Ружье покачивалось в его руках. – Ладно, идемте. У меня где-то завалялись бланки. Никогда прежде не видел, чтобы в одной расписке сразу указывали такую крупную сумму…

– Я умею писать мелким почерком, все поместится.

Они ехали по переулкам, где не было тротуаров. Машина тряслась на асфальтовой мостовой, колеса разбрызгивали воду: комья грязи так и разлетались в разные стороны. Выл ветер. Слева и справа возвышались старые крепкие дома, построенные задолго до землетрясения на Лонг-Бич. Они выстояли и теперь напоминали островки света в океане моросящего дождя.

Часы Тима показывали четыре пополудни, но снаружи сгустились сумерки: если бы не тусклый серый свет фар, они бы вообще ничего не видели. Девушка вела автомобиль, не отрывая глаз от дороги. Радио передавало только треск помех.

– Славная машинка, – сказала Эйлин. – И гидроусилитель есть.

– Еще бы не было – за четверть миллиона долларов, – произнес Хамнер. – Дьявольщина, просто мороз по коже…

Она хихикнула.

– Это лучшая сделка в твоей жизни.

«И, наверное, последняя», – мысленно добавила она.

– Не в тачке дело. – Голос Тима дрогнул от негодования. – За горючее, масло и домкрат он содрал пятьдесят штук! – Он не выдержал и рассмеялся. – И за трос. Хорошо, что у него нашелся запасной. Интересно, сам он куда собрался?

Хэнкок промолчала. Автомобиль перевалил через вершину холма и, вписываясь в поворот, покатил вниз. Домов здесь не было. Дорога утопала в грязи, Эйлин включила полный привод.

– Никогда не водила такую тачку.

– Я тоже. Хочешь, сменю тебя?

– Нет.

Подножие холма превратилось в болото. Сначала вода доходила до осей, потом поднялась до дверей, и девушка дала задний ход. Она аккуратно съехала с дороги на идущую вдоль нее насыпь. Автомобиль накренился влево, к бурлящей черной жиже, однако продолжал ехать – медленно, осторожно. Свет фары-прожектора, намертво прикрепленной к крыше, выхватывал из темноты развалины новеньких частных домиков и кондоминиумов, но Эйлин особо к ним не приглядывалась.

То тут, то там мелькали редкие огни фонарей, и Тим пожалел, что не купил у Гарри заодно и фонарик.

Они двигались в объезд долины, часто оставаясь чуть выше воды, и, наконец, снова отыскали более-менее «цивилизованный» проезд. Эйлин переключила передачу.

Дорога, петляя, уходила в горы. «Блейзер» промчался мимо брошенных в спешке автомобилей.

Какой-то мужчина голый по пояс выскочил на трассу и замахал одной рукой, требуя остановиться, – в другой он сжимал пистолет. Эйлин ринулась прямо на него, заставив в испуге отскочить, и прибавила скорость.

Грянули выстрелы, что-то зазвенело. Тим обернулся и недоуменно уставился на звездообразную дыру, пробившую стекло. Затем посмотрел на выходное отверстие, под углом прошившее крышу. Дождь тут же промочил сиденье.

Эйлин отчаянно гнала: не тормозя, она с ревом проехала поворот, и у Хамнера возникло ощущение полета: «Блейзер» опасно занесло. Девушка ухитрилась удержать автомобиль, на следующем повороте притормозила, и опять прибавила скорость.

Тим попытался рассмеяться:

– Моя новая тачка!

– Заткнись. – Она пригнулась к рулю.

– Ты в порядке?

– Нет.

– Эйлин!

– Я не ранена. Мне страшно. И меня трясет.

– Меня тоже, – сказал он, хотя в действительности его захлестнула волна облегчения.

На один крошечный миг ему показалось, что ее ранили. (Ничего ужаснее он до сих пор не испытывал.) Внезапно ему пришло в голову, что это очень странно, ведь он не виделся с Эйлин с тех пор, как она ему отказала. Да… Не тряпка же он…

– Впереди мосты, а мы все ближе к Разлому! – крикнула девушка. – А вдруг дорога завалена или разрушена?

– Тут мы бессильны.

– А вернуться обратно мы не можем.