Молотов. Наше дело правое [Книга 1]

Присутствие на заседаниях Политбюро не вполне здорового Ленина начало тяготить «тройку». Многие серьезные решения старались принимать без его участия - когда его не было или ближе к концу заседания, когда Ленин из-за усталости уходил в свою квартиру. Ленин также все более разочаровывался в главных людях своей команды. Разочаровывался настолько, что к концу года у Ильича вызрела хорошо известная по его «завещанию» мысль убрать Сталина с поста Генерального секретаря. Почему? Троцкий доказывал, что Ленин готовил почву для передачи власти ему, Троцкому. Молотов уверял, что виной всему была Крупская, невзлюбившая Сталина в связи с неоднократными резкими выговорами ей за несоблюдение установленного ПБ для больного Ленина режима. Ключ к разгадке мне видится в словах Марии Ульяновой, которая упоминает частное письмо Ленина с опасением, «что под Владимиром Ильичом, так сказать, подкапываются»³⁷⁸. Глубоко ошибочно думать, будто Ленин в 1922 году уже покончил счеты с жизнью и судорожно искал себе преемника. Никаких признаков такого поиска нет. Весьма примечательно, что, предложив позднее уволить Сталина с поста генсека, он никого не предложил взамен, если не считать варианта с Молотовым во главе ЦК из трех человек. «Старик» намеревался править сам.

У опалы Сталина был и еще один аспект, на который мало обращают внимания, - идеологический. Ленин начинал усматривать во взглядах Кобы такие моменты, которые свидетельствовали о его стремлении открыть дорогу националистическим, рыночным веяниям в противовес интернационализму и «прекращению отступления». Сталин оказывался более правым политиком, чем Ленин, который видел все более родственную душу в Троцком. Основные политические конфликты конца 1922 года - вокруг монополии внешней торговли и по проблеме образования Союза ССР - содержательно представляли собой ленинские обвинения Сталина в недостаточной революционности.

11 августа 1922 года была создана Комиссия Оргбюро ЦК РКП (б) во главе со Сталиным по установлению формы единого государства и выработке общей для всех конституции. Молотов вошел в нее чуть позднее. В конце августа проект резолюции о взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками был готов: республики должны были вернуться в статусе автономий в состав России, на долю которой приходилось 92 процента территории и 70 процентов населения будущего объединения. Это получило название сталинского плана «автономизации». Его поддержали, хотя и без энтузиазма, ЦК всех республик кроме одной - Грузии. Комиссия Оргбюро ЦК РКП (б) собралась на свое первое заседание 23 сентября. Молотов председательствовал. Центр представляли также Сталин, Орджоникидзе, Сокольников; Украину - Петровский, Белоруссию - Червяков, Азербайджан - Агамалы оглы, Армению - Мясников, Бухару - Фейзула Ходжаев. Член комиссии Мдивани не приехал из-за болезни, послав вместо себя Цин-цадзе, который при обсуждении постановления ЦК КП Грузии один выступил в его защиту.

В первый день успели рассмотреть и одобрить главный параграф: «Признать целесообразным заключение договора между советскими республиками Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Армении и РСФСР о формальном вступлении первых в состав РСФСР, оставив вопрос о Бухаре, Хорезме и ДВР открытым и ограничившись принятием договоров с ними по таможенному делу, внешней торговле, иностранным и военным делам и прочее». На второй день заседание приняло гораздо более острый характер - появился Мдивани. С поправками проходит второй пункт резолюции: «Постановление ВЦИК РСФСР считать обязательными для центральных учреждений всех республик». Мдивани - против, Мясников воздержался. Пункт третий - внешняя политика, оборона, транспорт. Они оказываются в компетенции РСФСР, имеющей своих уполномоченных в республиках. В ведении республик предлагалось оставить вопросы юстиции, просвещения, внутренних дел, земледелия, здравоохранения, социального обеспечения. С оговорками о необходимости еще раз все обсудить в самих республиках резолюция была одобрена³⁷⁹.

Один экземпляр Молотов направил в Горки. Изучив резолюцию, Ленин 26 сентября вызвал к себе Сталина на ковер и изложил ему собственный план «федерализации», который заключался не во вступлении всех республик в состав РСФСР, а в слиянии их вместе с Россией в формально равноправный Союз Советских Республик Европы и Азии. Обычно принято было считать, что Ленин, питая ненависть к царской «тюрьме народов» и национальному высокомерию, решил положить конец политике русификации, дать свободу, равноправие и самоуправление всем народам и их республикам. А Сталин и Молотов - великорусские националисты - собрались их поставить под жесткий контроль Москвы. Но ведь ни в одном другом случае Ленин никогда в принципе не высказывался за децентрализацию государственного или партийного управления.