Молотов. Тень вождя

Молотов оставил зарисовку того, как они общались с Лениным в неформальной обстановке:

«Мне доводилось не раз беседовать с Лениным и в неофициальной обстановке.

4 Соколои

— Зайдем ко мне, товарищ Молотов.

Пили чай с черносмородиновым вареньем.

— У нас такой народный характер, — в тот вечер говорил Ленин, — что для того, чтобы провести что-то в жизнь, надо сперва сильно перегнуть в одну сторону, а потом постепенно выправлять. А чтобы сразу все правильно было — мы еще долго так не научимся».

Ленинские слова Молотов прокомментировал так: «Пока у нас государство, а оно еще долго будет жить, пока у нас деньги, а они еще тоже поживут, будут и такие отрицательные явления, как бюрократизм, карьеризм, стяжательство. Ну и жестокость».

Собственные деяния, равно как и деяния Ленина и Сталина, он за жестокость, разумеется, не считал.

Рядом со Сталиным: «тонкошеий вождь »

Ленина Вячеслав Михайлович ценил очень высоко. Но Сталин был ему внутренне ближе, и за три десятилетия совместной работы Молотов с ним почти сроднился. Вячеслав Михайлович в конце своего жизненного пути говорил Чуеву:

«Конечно, Ленин выше Сталина. Я всегда был такого мнения. Выше в теоретическом отношении, выше по своим личным данным. Но как практика Сталина никто не превзошел».

Одной из сфер практической деятельности стал снос исторических памятников, связанных с религией. Молотов входил в число активных сторонников ликвидации храма Христа Спасителя в Москве. Он так объяснял необходимость его сноса:

«Церковное совсем нехорошо — в самом центре России... Недодумали. Оставить было нельзя, а взрывать тоже не стоило... Много прошло лет, конечно, были и неудачные начинания. Теперь они кажутся чудачествами, явной ошибкой, но не всегда так казалось».

N

В Кремле Молотов жил рядом со Сталиным. Он вспоминал:

«Мы жили со Сталиным в одном коридоре в Кремле, в здании, где сейчас Дворец Съездов построен новый. По вечерам друг к другу заходили. Были годы, когда довольно часто это было. У него на даче обыкновенно общались: либо на одной, либо на другой. На ближней больше. А дальняя — это в районе Домодедова».

В 20-х годах партийные вожди жили довольно скромно. Никита Сергеевич Хрущев так поведал о том времени в своих мемуарах: