2010 год. Москва. Город плавится от самого аномально жаркого лета за последние сто лет. Я стою у открытого окна после операционной палаты Филатовской детской больницы. Я жду. Жду, когда мне после операции принесут моего месячного сына Артема. Машины «горят» в пробке на Садовом. А я смотрю на них – как будто я совсем в другом мире. От меня ничего не зависит. Но входит медсестра и, как подарок, протягивает моего малыша в синей больничной пеленке. От счастья подкашиваются ноги. Мой сын жив, у него будет долгая и счастливая жизнь. Самое страшное позади! Я счастлива!
428
Лето. Каспийское море. Оранжевый закат. Запах морской воды и водорослей. Вода прозрачная, голубая, и хочется купаться. Но купаться нельзя, берег скалистый и высокий. Почти нет ветра. Легкий бриз. Мне девять лет. Мы ловим с папой рыбу. Мама где-то рядом, суетится. Это наша очередная вылазка на выходные. У меня клюет, и я начинаю таскать одну за другой, а у папы – ничего! Я победно смотрю на мой улов и на папу, а он с добротой и какой-то хитринкой в глазах мне улыбается. Я счастлива! Таких добрых глаз больше нет!
429
Июль 2004 года. Крым. Ночь. Я сижу на горе, похожей то ли на верблюда, то ли на беременную женщину. Передо мной море, надо мной звездное бесконечное небо. Я только что закончила школу и уехала к морю. Я не знаю, поступила ли я в университет, и в этот момент мне это не важно. Я пью вино из глиняной чашки и, кажется, просто счастлива от того, что мне восемнадцать, что есть я, есть это небо, это море и эта гора, похожая то ли на верблюда, то ли на беременную женщину…
430
…Слышны только отголоски дискотеки с другого берега да плеск лягушек в камышах. Вода подернута легкой рябью, оттого отражения деревьев кажутся живым строем витязей из сказки. Хоть это и называется белой ночью, но сумерки уже сгустились и ветерок заставляет зябко передергивать плечами под футболкой, если долго не двигаться.
Мы молчим, стоя на краю сырого песка. Это пауза после последнего отзвучавшего стихотворения. Это минута, чтобы опустить глаза и посмотреть вглубь себя, где так же и темно и ясно, как в эту ночь. Затем поднять их в чистое небо, на огромную низкую луну и еле заметные звезды. Наконец осторожно повернуть голову на четырех друзей и увидеть их опущенные и поднятые глаза, их задумчивые, улыбающиеся лица. Это мгновение будет вставать в памяти все лето, в которое мы не увидимся, и озарять тихим светом самую ненастную пору, и та же улыбка будет мерцать на губах…
Но мы кое о чем забыли. Так я и говорю и, поймав вопросительные взгляды, бросаю свой на темную воду и, сделав глубокий вдох, закрываю глаза.
Русская песня в четыре голоса стелется над северным озером… Мое тело наполнено воздухом и звоном, и по мере того как крепнут голоса, мелодия становится полнозвучней, нарастает внутри ликование, и наконец я тону – в теплом биении наших сердец! В упоении молодостью, дружбой, красотой мира и беспредельной добротой его Творца.
431
Жаркий июль 1999 года в Алмате. Нас шесть человек, три юноши и три девушки. Мы все поступаем в театральный. Подготовительные курсы закончились, и мы пошли к фонтанам на Старой площади. Как-то незаметно мы уже плещемся в воде, прыгаем через струи, безрассудство полное. А потом поехали по домам на автобусе и пели песни. Трезвые и счастливые, и не важно, что поступили только двое из нас, это уже потом…
432
Я испытываю счастье, когда смотрю из окна своего дома и наблюдаю за жизнью нашего двора. Он у нас очень «зеленый».
Рядом с подъездом стоит «Запорожец». Почти что ежедневно я наблюдаю, как к нему приходит его хозяин. Это такой пузатенький дедушка, который будто вывалился из кино 60-х. У него коричневый берет, подтяжки, бежевая рубашка, коричневые штаны и старые очки в грубой оправе. Его машина накрыта специальным чехлом из старой палаточной ткани тоже бежевых оттенков. Да, у него еще часто при себе чемоданчик с инструментами.
Надо сказать, что «Запорожец» выглядит идеально. Ни одной царапинки. Иногда он его заводит. Переставляет на соседнее место. Иногда что-то «ремонтирует». И все! И никуда на нем не ездит!
То есть эта машина у него, видимо, что-то вроде кошки или собаки…
Вторая «постоянная картина», которой я любуюсь, – это «мальчик на мотоцикле», который очень часть приезжает к своей девушке в соседний подъезд. Девочке, кажется, не более двадцати лет. Иногда они стоят и болтают. Иногда надевают шлемы и куда-то едут… Иногда просто долго целуются.
И это счастье.
433