МОНА

Хочется спросить, а профильтрована ли, но я сама-то прекрасно знаю, что нет. Другого-то выхода у меня нет – придется пить. Гера забирает у меня стакан из рук, кладет его на столик рядом с собой и помогает мне неторопливо опуститься в кресло.

- Тебе лучше? – присев на корточки, смотрит на меня сверху вниз.

Улыбаюсь слабо, но уверенно:

- Лучше. Правда.

Вид у меня в любом случае не самый здоровый. Не знаю, когда в последний раз я оставалась спать пьяной в хлам в платье, которое было надето накануне. И уж точно ни разу мне не приходилось просыпаться где-то в Подмосковье у человека, что прошлым вечером накладывал моим приятелям еду.

- Я буквально вижу, как у тебя винтики в голове крутятся, - посмеиваясь, комментирует Герман, крутя пальцем в воздухе.

Я обращаю внимание на его пальцы: они у парня длинные, ногти аккуратно подстрижены, маникюра, конечно, нет, но это не делает его руки менее красивыми. Вены на тыльной стороне ладони особенно заметны. Глаза поднимаются чуть выше – туда, где эти синие линии на руках, словно специально выделены. Природа постаралась.

- Лолита? – окликает Гера, проследив за моим взглядом.

Он опускает голову так, чтобы видеть меня, так как я нагнула ее, задумавшись о своем.

- Мм? – выхожу, наконец, из ступора. – Что такое?

- Может, пойдем все же есть? Я ужасно голоден.

После завтрака мой приятель, который оказался весьма добродушным человеком, моет посуду, убирает всю свою крошечную квартиру. Точнее квартиру, которую он снимает. А я лежу на диване, щелкая каналы с помощью пульта. Не то чтобы меня устраивает такое все это, просто уже почти полдень, а это значит, что жара обняла крепкими объятиями всю Москву. Искать работу в такой день совсем не хочется. Я лежу в этом красном платье, которое я уже ненавижу и готова выбросить в окно, но, к сожалению, надеть мне больше нечего.

- А откуда ты приехал? Ты же не москвич, да? – от скуки начинаю допрашивать Германа.

Он пока пыль с полок вытирает.

- Нет, я из Архангельска. Знаешь про такой город?

- Знаю, что это не Москва, - говорю я, а он прыскает со смеху.

- Я заметил одну очень интересную деталь, - сказав это, Гера оборачивается ко мне с желтой тряпкой в руке, - вы, москвичи, не интересуетесь ничем, кроме самих себя, и местом, где обосновались.

Я фыркаю, глядя на экран телевизора: Том Круз, попав в перестрелку, тащит за собой Кэмерон Диаз. Понятия не имею, что это за фильм, да и Том мне никогда не нравился.

- Просто мы не любим тратить жизнь на глупости.

- Конечно, - саркастично отвечает Герман. – Вы тратите ее на деньги, деньги и еще раз деньги.

- Мы их зарабатываем, - парирую, начиная злиться, но все смотрю на экран.

- Да-а, - смеется парень, растягивая слова, - особенно, ты.

Терпение лопнуло, и я, нажав на кнопку выключения, бросаю пульт на диван рядом с собой.

- Ты что себе позволяешь, а? Думаешь, если я тебе, будучи пьяной, рассказала, что ни разу в жизни не работала, теперь можешь троллить меня?

Бросив тряпку, Герман скрещивает руки на груди.

- Троллить? А ничего из богатой русской речи не нашлось в твоем лексиконе?

Вскидываю руку и указываю наглецу на дверь:

- Вон отсюда!

Не сразу понимаю, почему Герман заходится смехом, но он берет вновь тряпку в руки и продолжает незаконченное дело. Смеется все время, пока я сижу напротив него, готовая врезать ему.

- Я здесь живу, Лола.

Точно! Идиот чертов. Какой-то официантишка будет со мной так разговаривать… Да я таких со стольких ресторанов увольняла в свое время! Да я же… я же… Черт! Где мои туфли? Обуваюсь так быстро, будто по мою душу бежит гигантская охотничья собака. Герман вылезает за мной в коридор. Молча, он глядит на то, как я впопыхах собираюсь. Специально, чтобы он видел, проверяю все ли на месте в моем клатче. Хочу, чтобы это оскорбило его.

- Мой папа, конечно, не бизнесмен, но до воровства я никогда не скатывался, - абсолютно спокойно отзывается тот.

Я опускаю руки, полуобернувшись к нему. Уже обутая, вещи свои собрала, а выйти не могу. Все стою и смотрю на него, потому что стыдно. Ужасно стыдно. Он на меня не закричал, скандал не устроил, но на место быстро поставил. Наверное, лицо у меня красное от гнева, однако и от этого быстро отхожу. Через минуты две-три открываю дверь и покидаю квартиру Германа.

Ожидая лифт, думаю, куда же мне податься. Делать я ничего не умею, в кошельке всего триста рублей. Не знаю, хватит ли этого на проезд? Мне же до Пушкинской добраться нужно? Как не хочется ехать в метро, нюхать, как воняют другие потные люди, смотреть в их ничего не понимающие лица…

Да ты как будто сама много понимаешь…

А может…? Что же я сразу об этом не подумала?! Счастливая, выбегаю из подъезда, набирая Артема, личного водителя, которому отец когда-то доверил мой маршрут.

- Тема, привет! – радостно восклицаю в трубку, пока шагаю по неровному асфальту, выходя на тротуар. – Слушай, забери меня из Лобни, а? Очень прошу!

А сама думаю, как платить ему буду. Отец-то с ним рассчитался, когда увольнял неделю назад.