Мона. День сурка с демоном

– На самом деле то, что он озвучивает, не так уж и страшно. Сначала он попробовал громко крикнуть: «Бууу!», а потом вроде как изображал звон цепей. Но… нам не показалось, что «звяк, звяк, звяк» – это прям жесть. – Эшли пожала плечами.

– Он обиделся на вашу реакцию?

Огромные глаза Кими стали еще больше, и она энергично закивала:

– Сейчас, когда ты сказала, я думаю, да. Как там было? Он сделал так: «Соси, соси, соси», а мы просто такие… «А-а-а?» А потом он надулся, разорался: «Резать, резать, режь» – и так странно на нас смотрел. После этого мы вышли из комнаты и позвонили в службу спасения…

– «Выколи, коли, коли, заколи» он тоже делал как-то кое-как, – закатила глаза Эшли.

– Ясно, ясно, – пробормотала Мона. – А запах?

– Жженые подошвы! – выпалила Эшли, и ее черные кудряшки дернулись вместе с ней. Похоже, при упоминании этого запаха ее затошнило.

– Я думала скорее о сгоревших покрышках, – поправила ее Кими.

– То есть запах плохой. Это хорошо, – с облегчением выдохнула Мона.

– Почему? – Взгляд больших оленьих глаз снова впился в ее лицо.

– О, слабые демоны плохо пахнут. Лучше у них не получается, и чаще всего их используют для пыток, так что они должны… быть неприятными. У высших демонов нет такой необходимости, у них довольно-таки хороший запах. – При этом она невольно вспомнила аромат жареного миндаля, который всегда окружал Бальтазара. На самом деле жаль, что ей все лучше удавалось справляться самостоятельно. Мона соскучилась по этому запаху. У нее вырвался вздох. – Что ж, как бы то ни было… Вид, как он выглядит?

– Как смоляное пятно.

– Как понос на потолке. Много поноса, чертовски много поноса. Черного поноса. Суперчерного и липкого, – заявила Эшли и скривилась.

– Ладно. Такого описания хватит. Спасибо. Минутку, пожалуйста… – Мона быстро обрисовала эту картину в своем чате с архидемоном и поразительно быстро получила ответ:

«Это слизень».

Она в недоумении склонила голову набок. Но Бальтазар еще что-то печатал, так что она терпеливо ждала, пока последует объяснение.

«Его грех – лесть. Она считается грехом при наличии злого умысла. Пустяк. Почти не стоит пыток. Душа обычно проходит быструю очную ставку и движется дальше. Слизневые демоны не то чтобы опасны, но могут загадить всю квартиру за час. Отходы, вот они меня беспокоят. Их слабое место – честное, прямое общение. Ни в коем случае не веди себя с ним вежливо. Вежливость похожа на лесть, а он ею питается».

Мона постаралась вспомнить уроки в Ватикане, однако ничего подобного ей там никогда не рассказывали. Она написала в ответ: «Большое спасибо ♥».

В приступе паники у нее расширились глаза.

Она отправила эмодзи-сердечко.

Анимированное стучащее черное-черное сердечко.

Ему.

Не кому-то, а ему.

Мона слишком часто пользовалась этим значком, это вошло в привычку. Если посылать его Амелии или вставить его, когда делишься в Twitter любимыми песнями, – это одно. Но ему?

О нет.

Две галочки – сообщение доставлено.

Две синие галочки – сообщение прочитано.

А потом три подпрыгивающие точки – собеседник печатает.

Теперь ее мутило сильнее, чем от сигнала о Q5. Мона сражалась с чувством стыда и уже чувствовала, как кровь приливает к ушам. О, только не это, а что, если он прямо сейчас появится рядом с ней – после этого сообщения… и почему он так долго печатает?

Его грех – лесть. Она считается грехом при наличии злого умысла. Пустяк. Почти не стоит пыток. Душа обычно проходит быструю очную ставку и движется дальше. Слизневые демоны не то чтобы опасны, но могут загадить всю квартиру за час. Отходы, вот они меня беспокоят. Их слабое место – честное, прямое общение. Ни в коем случае не веди себя с ним вежливо. Вежливость похожа на лесть, а он ею питается

Большое спасибо ♥

Глава 29. Неприятные выводы

– Эмм… госпожа… Хасс? – тихонько позвала Кими.

Прошла пара секунд, прежде чем Мона отреагировала и подняла глаза на подростков.

– Пожалуйста, зовите меня Мона, – сказала она и прочистила горло. – М-да… Что ж! Итак, мы… даже я… тогда зайду туда и изгоню демона. А потом еще расспрошу вас и… все будет хорошо. – Она криво улыбнулась.

Хуже ведь быть уже не может, она только что послала своему архидемоническому якобымужу сердечко, что может… Мона сильно прикусила губу и напомнила себе, что такие мысли вечно перегружали ее карму. В конце концов из-за чего-то подобного она еще вызовет апокалипсис.

Механически, как робот, Мона шагнула сквозь открытую дверь квартиры в тускло освещенный коридор. Гардероб забит пальто и куртками, по полу разбросана обувь, а на стенах развешаны смешные детские рисунки. Несколько дверей вели в комнаты, и из одной доносилось странное бульканье. На темно-серый пол падала тонкая полоска света, и, как само собой разумеющееся, Мона пригнулась и подкралась к щели. Пахло чем-то сладким, как сахарозаменитель в слабом кофе, который слегка пригорел. Она буквально ощутила этот вкус на языке. Недовольно поморщившись, она осмелилась бросить взгляд в комнату.