Монах

– О боже! Сеньор, вы слишком вежливы. Признаться, я сердечно рада, что наш граф сделал именно такой выбор. Здорово же Эльвира распорядилась выпавшим ей счастьем! Долгих тринадцать лет они жарились и парились за морем. Муженек ее помер, и она вернулась в Испанию, не имея ни крыши над головой, ни денег, чтобы приобрести жилье! Антония тогда была еще маленькой, других детей сестра не нажила. Она узнала, что ее свекор снова женился, графа так и не простил, а вторая жена родила ему сына; говорят, это прекрасный юноша. Старый маркиз не пожелал увидеться ни с сестрой, ни с девочкой; но он прислал письмо, в котором назначил ей небольшое пособие при условии, что никогда больше о ней не услышит, и предоставил в ее распоряжение принадлежащий ему старый замок близ Мурсии. Когда-то этот замок был любимой резиденцией его старшего сына; но после того, как тот бежал из Испании, маркиз возненавидел это поместье, и оно пришло в упадок. Сестра приняла предложение, переехала в Мурсию и оставалась там вплоть до прошлого месяца.

– И что же теперь привело ее в Мадрид? – спросил дон Лоренцо; восхищаясь юной Антонией, он испытывал живейший интерес к повествованию болтливой старухи.

– Увы, сеньор! Сестрин свекор недавно скончался, и управляющий его имениями в Мурсии отказался далее выплачивать ей пособие. Она приехала в Мадрид, надеясь умолить наследника-маркиза возобновить выплату, но я сомневаюсь, что из этой затеи что-то выйдет. Вы, молодые кавалеры, всегда найдете, куда девать денежки, но нечасто одаряете ими старых женщин. Я советовала сестре отправить с прошением Антонию; но она и слушать меня не захотела. Эльвира так упряма! Ну ладно! Она пожалеет еще, что моих советов не послушала: у девочки милое личико, и это могло бы послужить на пользу дела.

– Ах, сеньора! – перебил ее дон Кристобаль, изображая страстный порыв. – Если красота может так повлиять на дело, почему же ваша сестра не привлекла к нему вас?

– О Иисусе! Сударь, клянусь, ваша галантность покоряет меня! Но должна предупредить: я достаточно осознаю, какие опасности подстерегают женщин в подобных предприятиях, чтобы не довериться молодому господину! Нет, нет! До сих пор мне удавалось сохранить незапятнанную, безупречную репутацию, и я давно знаю, как удерживать мужчин на расстоянии!

– В этом, сеньора, я ничуть не сомневаюсь. Но позвольте осведомиться, испытываете ли вы также отвращение и к браку?

– Это вопрос выбора хорошей партии. Не могу не признать: если бы нашелся любезный кавалер, который…

Здесь она хотела бросить нежный и многозначительный взгляд на дона Кристобаля; но по причине присущего ей, к несчастью, основательного косоглазия взгляд попал прямиком в его товарища. Лоренцо принял комплимент на свой счет и ответил глубоким поклоном.

– Позволите ли узнать имя наследника? – сказал он.

– Маркиз де лас Ситернас.

– Я с ним близко знаком. Сейчас его нет в Мадриде, но со дня на день он должен вернуться. Он прекрасный человек; и, если прелестная Антония позволит мне стать ее поверенным, я не сомневаюсь, что смогу дать вашему делу благоприятный ход.

Антония подняла голову и молча поблагодарила его улыбкой несказанной доброты. Удовлетворение Леонеллы выразилось гораздо громче и отчетливее. Вероятно, из-за того, что племянница бывала молчалива в ее присутствии, она полагала своим долгом говорить за двоих и справлялась с задачей без труда, ибо ее словесный запас редко исчерпывался.

– Ох, сеньор! – воскликнула она. – Мы все, вся наша семья, станем вашими должниками! Я принимаю ваше предложение с огромной благодарностью и восхищаюсь вашим великодушием. Антония, дитя мое, почему ты молчишь? Кавалер наговорил тебе множество учтивых слов, а ты сидишь как статуя, и хоть бы один слог вымолвила. Благодарить можно сердито, доброжелательно или равнодушно, но молчать?..

– Дорогая тетя, я чувствую, что…

– Фи, племянница! Сколько я тебе твердила, что нельзя перебивать говорящего! Ты хоть когда-нибудь замечала, чтобы я так делала? Это у вас в Мурсии такие манеры? Боже милостивый! Удастся ли мне вообще сделать из этой девочки воспитанную светскую барышню? Ну а теперь, сеньор, – добавила она, обратившись к дону Кристобалю, – не объясните ли вы мне, почему сегодня в храме собралась такая толпа?

– Неужели вы не знаете, что Амброзио, аббат капуцинов, каждый четверг произносит проповедь в этой церкви? По всему Мадриду звучат похвалы его красноречию. Он пока проповедовал лишь три раза, но все, кто его слышал, так впечатлены, что в церкви стало трудно найти место, как на премьере новой комедии. Вы, конечно же, осведомлены о его славе?

– Увы! Сеньор, до вчерашнего дня мне еще не доводилось побывать в Мадриде, а до Кордовы так мало доходит известий из окружающего мира, что имени Амброзио в нашем городе и не слыхивали.