Монах

– О боже! – воскликнула Леонелла, ухитрившись покраснеть. – Сеньор, я ни за что не соглашусь на это! Если моя благонравная сестрица увидит, что меня сопровождает столь галантный кавалер, она мне закатит нотацию на целый час, а мне этого отнюдь не хочется. Кроме того, я бы предпочла, чтобы вы повременили со своими предложениями…

– С моими предложениями? Не беспокойтесь, сеньора.

– О, сеньор, я верю, что ваше чувство непритворно; но мне необходима небольшая передышка. Будет некрасиво с моей стороны принять вашу руку при первом же знакомстве.

– Принять мою руку? Но я надеюсь жить и дышать…

– Дорогой сеньор, остановитесь, если любите меня! Я сочту ваше послушание признаком привязанности; завтра я пришлю вам весточку, а сейчас пора расстаться. Ах, погодите, кавалеры, я же не узнала: как вас зовут?

– Мой друг – граф Оссорио, а я – Лоренцо де Медина.

– Этого достаточно. Ну что же, дон Лоренцо, я сообщу сестре ваше любезное предложение, а вас без промедления извещу о результате. Куда я могу послать записку?

– Меня всегда можно найти во дворце Медина.

– Я обязательно извещу вас. Всего хорошего, кавалеры. Сеньор граф, прошу умерить чрезмерный пыл вашей страсти. Однако в знак того, что я не сержусь, чтобы вы не отчаивались, примите этот залог моей приязни и думайте иногда об отсутствующей Леонелле!

Сказав это, она протянула предполагаемому обожателю худую и морщинистую руку, которую тот поцеловал с такой кислой миной и очевидной неохотой, что Лоренцо едва удержался от смеха. Затем Леонелла поспешила покинуть церковь; прекрасная Антония молча шла за нею, но, дойдя до двери, она невольно оглянулась и бросила взгляд на Лоренцо. Он поклонился, как бы прощаясь; она ответила тем же и быстро удалилась.

– Итак, Лоренцо, – сказал дон Кристобаль, когда они остались одни, – ты затеял милую интрижку, а я пострадал! Чтобы поддержать твой замысел насчет Антонии, я отвлекал тетку учтивыми речами, ничего не значащими, и час спустя она произвела меня в звание жениха! Чем ты вознаградишь меня за такую жертву ради дружбы? Что поможет мне забыть, как я поцеловал сухую лапку этой чертовой старой ведьмы? Дьявольщина! У меня на губах остался такой привкус, что не развеется и до конца месяца! Когда я пойду гулять по Прадо, люди примут меня за ходячий омлет или за луковицу, сбежавшую с грядки!

– Признаю, мой бедный граф, – ответил Лоренцо, – что твое содействие сопряжено с опасностью; и все же она не смертельна, и я хотел бы попросить тебя продолжить этот роман.

– Вот как? Я вижу, что малютка Антония произвела на тебя немалое впечатление.

– Я не нахожу слов, чтобы ты мог понять, насколько я ею очарован. После смерти отца мой дядя, герцог Медина, возжелал меня женить; до сих пор мне удавалось уклоняться от ответа, я отказывался понимать его намеки; но то, что я увидел сегодня…

– Ну-ну, и что же такого ты увидел сегодня? Право, дон Лоренцо, ты лишился рассудка, если задумал взять в жены внучку «честнейшего из сапожников Кордовы»!

– Вспомни, что она также внучка покойного маркиза де лас Ситернас; но, отставив в сторону вопрос о родовитости и титулах, я должен признаться, что никогда не встречал такой необычной женщины, как Антония.

– Весьма вероятно; однако жениться на ней ты не можешь, не так ли?

– Почему же, мой дорогой граф? Моего богатства хватит на двоих, а у дяди нет предрассудков на эту тему. Насколько я знаю Раймонда де лас Ситернас, он охотно признает Антонию своей племянницей. Тогда ничто не помешает мне сделать ей предложение. Я был бы подлецом, если бы допускал иную связь с нею, кроме брака; и потом, она обладает всеми качествами, чтобы сделать меня счастливым мужем: молода, хороша собою, добра, чувствительна…

– Чувствительна? Да она же не сказала ничего, кроме «да» и «нет»!

– Она и вправду была немногословна, но все ее «да» и «нет» были сказаны уместно.

– Да неужели? O, я сдаюсь! Ты приводишь аргументы истинно влюбленного, и я не осмелюсь продолжать диспут с таким искусным казуистом. Так мы пойдем смотреть комедию?

– Сегодня не могу. Я ведь лишь вчера вечером приехал в Мадрид и еще не успел повидаться с сестрой. Ее обитель находится на этой улице, и я как раз направлялся туда, когда заметил столпотворение у церкви, и мне захотелось узнать, в чем дело. Теперь я должен исполнить свое прежнее намерение и, наверно, проведу вечер с сестрой в монастырской гостиной.

– Твоя сестра удалилась в обитель? Ах, верно, а я и забыл. И как там поживает донья Агнес? Дивлюсь я, дон Лоренцо, как ты мог додуматься до такого – замуровать столь очаровательную девушку в стенах монастыря!

– Как я мог додуматься, дон Кристобаль? Ты можешь заподозрить меня в таком варварстве? Ты же знаешь, что она надела рясу по собственному желанию и что стать затворницей ее вынудили особые обстоятельства. Я перепробовал все средства, чтобы переубедить ее; старания мои были напрасны, и я потерял сестру!