Монах и дочь палача. Паутина на пустом черепе

И погрустневшая лошадь благоразумно удалилась, ошеломленная сверхъестественной наглостью этой спокойной коровы.

Если вам случится встретиться с человеком, чье высокое положение и чувство собственного достоинства заставят вас оробеть, вспомните эту притчу.

LXV

– Что это у тебя на спине? – язвительно спросила зебра у «корабля пустыни» с нагруженной спиной.

– Всего лишь тюк с решетками для жарки мяса.

– И что же ты собираешься с ними делать? – недоверчиво спросила зебра.

– Что я собираюсь делать с решетками для мяса? – презрительно переспросил верблюд. – Хороший вопрос, учитывая, что ты сама только что побывала на такой решетке!

Люди, которые хотят кидаться камнями, не должны жить в стеклянных домах; однако им необходимо, чтобы поблизости было несколько таких домов.

LXVI

Кошка, проснувшаяся после крепкого сна, увидела, что неподалеку сидит мышь и наблюдает за ней. Понимая, что при малейшем движении мышь вспомнит, что ей надо бежать, кошка приняла чрезвычайно дружелюбный вид и сказала:

– А, это ты? Знаешь, сперва я приняла тебя за ужасно большую крысу, а я их так боюсь! Я чувствую такое облегчение, ты не представляешь! Ты, конечно, слышала, что маленьким милым мышкам я большой друг?

– Да, – ответила мышь, – я слышала, что ты любишь нас всех одинаково, и моей миссией было благословить тебя, пока ты спишь. Но ты, наверное, хочешь пойти позавтракать, так что я не стану тебе докучать. Прекрасное утро, не правда ли? Au revoir![12]

Эта притча учит нас тому, что обычно безопаснее избегать того, кто притворяется нашим другом, не имея причин им быть. Правда, эта ситуация оказалась небезопасной, потому что кошка бросилась за убегающей мышью и разделалась с ней.

LXVII

Человек, за которым гнался лев, почти добежал до безопасного места, когда внезапно вспомнил о силе человеческого взгляда. Обернувшись, он уставился на своего преследователя взглядом, выражавшим суровое неодобрение. Зверь сразу же замедлил бег и в конце концов остановился как вкопанный в метре от человека. Не спеша осмотрев жертву, он вытянул шею и откусил у человека небольшой кусочек бедра.

– Клянусь бородой Ахримана[13]! – взревел человек. – Ты что, не уважаешь глаза человека?

– Я питаю к человеческому глазу глубокое уважение, – ответил лев, – и признаю его силу. Он способствует пищеварению, если принимать его перед едой. Но я не понимаю, почему у тебя их два, а у меня ни одного.

С этими словами лев поднял лапу, выпустил когти и лишил человека одного из органов зрения.

– Теперь, – сказал он, проглотив глаз, – в оставшиеся недолгие минуты зря растраченной жизни твоя сила станет более концентрированной, и ею легче будет управлять.

После этого он доел свою жертву, в том числе и ее второй глаз.

LXVIII

Муравей, нагруженный зернышком, которое он добыл тяжким трудом, проталкивался через толпу своих собратьев, каждый из которых, согласно принятому у муравьев этикету, старался его остановить, ощупать и пожать ему лапку. Муравью пришло в голову, что избыток церемоний превращается в злоупотребление любезностью, поэтому он снял со спины свою ношу, уселся на нее, крепко прижал к телу все лапки и весьма мрачно улыбнулся.

– Эй, что это с тобой? – воскликнул первый из тех муравьев, чьи попытки к сближению были отклонены.

– Я сыт по горло пустыми условностями загнивающей цивилизации, – скрипучим голосом ответил наш герой, – и вновь предаюсь честной простоте первобытных обрядов. Поди к черту!

– Ах вот как! Что ж, тогда мы должны забрать у тебя зернышко. В условиях первобытной простоты не существует права собственности, знаешь ли. Это лишь «пустая условность».

Разум нашего муравья внезапно озарился светом. Он стряхнул песок с лап, почесал за ухом, схватил зернышко и потрусил прочь, словно отдохнувший великан. После он с заметным терпением относился к манипуляциям своих друзей и соседей и изо всех сил стремился поздороваться даже с незнакомыми муравьями, бегущими по другим тропинкам.

LXIX

Змея, всю зиму пролежавшая в оцепенении в своей норе, в первый теплый день выползла наружу, чтобы размяться перед весенними трудами. Сплетясь в сложный узел, она так разомлела от тепла собственного тела, что заснула и проспала до наступления ночи. В темноте она не смогла понять, где у нее голова, а где хвост, и не сумела расплестись и заползти в нору – из-за чего и замерзла насмерть.

Многие утонченные философы не сумели объяснить собственную философию, так как не могли отличить ее начало от конца.

LXX

Пес нашел кусок баранины, который сторожил нерадивый ворон. Пес растянулся на земле с весьма довольным видом.

– Ах, – сказал он, попеременно улыбаясь и жуя мясо, – это настоящее спасение для моего желудка, спасение, которое мне по вкусу.

– Прошу прощения! – возмутился ворон. – Это мясо положили здесь специально для меня, и сделал это тот, чьи поступки не подвергаются сомнению, поскольку он получил мясо законным способом, отрубив его от туши первоначального владельца.