Монах и дочь палача. Паутина на пустом черепе

ВРАЧ: Очень нуждается в моей помощи. Отсутствие волнений, небольшие ограничения, жесткая постель, простая еда – все это приведет его в порядок.

Г: Я отдам шесть пенсов, чтобы коснуться подола твоей одежды!

В: А что твой друг?

Г: Он джентльмен.

В: Значит, он умер!

Г: Именно так; он следовал твоим рекомендациям.

В: Всем, кроме простой еды.

Г: Теперь он сам стал едой.

В: Как просто!

* * *

ГЛУПЕЦ: Ты веришь, что человек сохраняет разум после обезглавливания?

ВРАЧ: А может, он его приобретает?

Г: Много ему будет от него пользы!

В: Почему бы нет – в качестве компенсации? Ведь в других отношениях положение его незавидно.

Г: В чем, например?

В: Оно несовместимо с жизнью.

* * *

ГЛУПЕЦ: Какая из болезней самая приятная?

ВРАЧ: Паралич грудного протока.

Г: Я с ним не знаком.

В: Он не любит фамильярностей. Паралич грудного протока дает пациенту возможность принимать сколько угодно приглашений на обед без риска испортить себе аппетит.

Г: И как долго сохраняется этот аппетит?

В: По-разному. Но всегда чуть дольше, чем сам человек.

Г: А та еда, которая его переживет?

В: Увеличивает великую желудочную страсть, которая мрачно выглядывает наружу и разверзается, чтобы поглотить материальное творение.

В: Брось ей печенье.

* * *

ГЛУПЕЦ: Ты посещаешь пациента. Он выздоравливает. Хорошо. Как ты определяешь, выздоровел ли он благодаря твоему лечению или вопреки ему?

ВРАЧ: Я никогда этого не делаю.

Г: Я хочу сказать: как ты об этом узнаешь?

В: Спрашиваю мнение человека, интересующегося этим вопросом, – то есть глупца.

Г: А как об этом узнает пациент?

В: Глупец спрашивает об этом меня.

Г: Любезный учитель! Как мне тебя вознаградить?

В: Съешь нарезанный огурец, залитый дешевым кларетом.

* * *

ВРАЧ: Отношения между пациентом и его болезнью в точности такие же, как между двумя деревянными фигурками, предсказывающими погоду в голландских часах. Когда болезнь проходит, пациент начинает двигаться. Когда на сцену выходит болезнь, пациент отступает.

ГЛУПЕЦ: Самомнение нищего. Выходит, отношения между ними не очень-то сердечные.

В: Отношения редко бывают сердечными, за исключением тех, которые питают к вам бедные родственники.

Г: Мое среднее ухо раздавлено приятной горячностью мудрости! Ставлю десять против одного, что ты не сможешь описать мне нынешнее состояние своего последнего пациента.

В: Готов!

Г: Ты выиграл пари.

* * *

ГЛУПЕЦ: Я однажды читал репортаж о разговоре, на самом деле состоявшемся между глупцом и врачом.

ВРАЧ: В самом деле? Обычно подобные разговоры происходят только между глупцами.

Г: Репортер решил наплевать на орфографию: он писал «влупец» и «грач». И получилось, что слова глупца стояли после буквы «В», а слова врача – после буквы «Г».

В: Должно быть, вышла ужасная путаница.

Г: Так и есть. Но никто не понял, что с орфографией обошлись вольно.

В: Ах ты паршивец!

* * *

ГЛУПЕЦ: Представь, что среди твоих слуг оказалась больная устрица.

ВРАЧ: Устрицы не болеют.

Г: Я слышал, что жемчуг – результат заболевания.

В: Стоит ли функциональное нарушение, приводящее к появлению ценной жемчужины, называть болезнью или обращаться с ним как с болезнью – это вопрос, который можно подвергнуть честному сомнению.

Г: Значит, в данном гипотетическом случае ты бы не стал выступать за удаление аномальной части?

В: Нет, я бы удалил устрицу.

Г: Но если бы жемчужина росла очень быстро, подобную операцию не стоило бы проводить немедленно.

В: Это зависело бы от симптоматического диагноза.

Г: Бестия! Дай мне перевести дух!

* * *

ВРАЧ: Я тут подумал…

ГЛУПЕЦ: (Лжец!)

В: …что для глупца ты довольно хорош. Возможно ли, что я все это время развлекаю ангела, не подозревая об этом?

Г: Отринь опасения; я такой же большой глупец, как и ты. Однако существует способ разрешить подобное сомнение в будущем.

В: Объясни.

Г: Поговори со своим гостем о симптоматическом диагнозе. Если он ангел, то его это не оскорбит.

III

СОЛДАТ: (читая из Нейпира[24]) «Кто бы не предпочел быть похороненным собратьями по оружию на поле битвы, а не могильщиком на церковном кладбище!»

ГЛУПЕЦ: Сдаюсь!

С: Разве кто-то спрашивал твоего мнения?

Г: А разве я его высказывал? Радость для тебя еще впереди.

С: Буду ждать с наслаждением.

Г: Ты должен как-то наслаждаться – ведь без наслаждения не было бы службы.

С: Идиот.

Г: Прошу прощения. Я думал, что твоя служба хотя бы научила тебя обращаться к людям согласно их званию. На службе человечеству я нахожусь в чине Глупца.

С: Эй, там! Без всяких там! Пусть раздадутся звуки труб!

Г: Прошу, не делай этого.

С: Верно: ты просишь, я не делаю.

Г: Но зачем грабить, если красть почетнее?

С: Подумай о конкуренции.

* * *

ГЛУПЕЦ: Господин Головорез, скольких детей вы сделали сиротами сегодня?

СОЛДАТ: К дьяволу сирот! У тебя есть семья?

Г: Убери штык, я последний в своем роду.

С: Как так? Не существует больше глупцов?

Г: Ни одного, ей-богу! Они все ушли воевать.

С: А почему же ты не завербовался?

Г: Знай я это, я не был бы глупцом.

* * *

ГЛУПЕЦ: Ты мне кое-что должен.

СОЛДАТ: Я не признаю твоих претензий. Давай передадим это дело в арбитраж.

Г: Единственный судья, к чьему решению ты отнесешься с уважением, находится на твоей стороне.