Монах Ордена феникса

–Тварь, – сплюнул Музыкант, посмотрел по сторонам. В свете огромного костра, на котором подгорала туша кабана, виднелись трупы фимиам – одной очереди хватило больше чем на пол деревни, включая волков, часть из которых сбежала, часть лежала, дрыгая ногами, часть просто неподвижно с пробитым черепом.

Альфонсо стоял в двери избы, находясь в ужасе от произошедшего: бессмысленная бойня просто стерла с лица земли несколько десятков человек нажатием спускового крючка. Музыкант осмотрелся и принял логичное, правильное, и оттого самое страшное решение, какое только можно было принять:

– На нас теперь все Амазонки тайги охотиться будут, если узнают, что мы натворили. Веник – закрыть ворота и никого не выпускать, Крюгер – Вальтера запри в сарае и следи за ним, Черный со мной – нужно зачистить деревню…

– А Дикарь? – спросил Черный. Он думал что спросил тихо, но Альфонсо все расслышал. Холод прошел по его спине, сдавил виски, скрутил живот, парализовал ноги.

– Нужен, – бросил Музыкант.

Альфонсо ринулся обратно в избу: лихорадочно пульсирующий мозг бросал отрывочные обрывки фраз сжавшимся в комок, ничего не понимающим людям.

– Бегите в Лес, прячьтесь… Живо!!

Это была агония, отчаяние- бессмысленная попытка предотвратить катастрофу.

Из избушек выглядывали дети, привлеченные и напуганные громкими звуками.

–Да чтоб вас, это немыслимо!– крикнул Веник.

–Успокойся, это всего лишь папуасы, – скрежетал зубами Шуберт.

Мучительно слушать детские крики.

Но хуже, когда они умирают молча.

–Сука, я пристрелю этого…,– рыдал Крюгер, разряжая пистолет. Ни одного свидетеля не должно остаться в живых, и плевать, если он ещё даже не умеет разговаривать. Рисковать нельзя.

–Отставить! – грозно рявкнул Музыкант

Мужчин, которые попытались сопротивляться, уже не осталось ни одного, мужики, трясясь, покорно выходили из домов под дулами автоматов, получали пулю в лоб, падали на кучу тел.

–Писилин, как только я тебе скажу “беги”, то беги со всех ног в Лес, как можно дальше и прячься, понял? – сказал Зверобой.

–Зачем? -пискнул ребенок. Он почувствовал неладное и беспокоился, казалось, что он сейчас разревется.

–Делай как говорю!– почти зарычал Зверобой голосом, не терпящим возражения, -Лилька – за ним!

Лилия только всхлипнула.

Если бы Альфонсо мог нормально соображать в тот момент, он бы возразил против такого плана. Впрочем, все было бессмысленно, лишь жажда жизни, доставшаяся от предков-зверей, заставила попытаться Зверобоя отвлечь на себя огонь солдат и тем самым спасти свою семью.

Он успел крикнуть “беги!”, успел даже выстрелить из лука в Крюгера, но пули слишком быстры.

–Контакт, два часа, – крикнул Черный и Зверобой упал.

Писилин пробежал метров десять и умер уже у тела Песико, лежавшего у самого забора.

– Писилин! – услышал Альфонсо крик Лилии и все понял только тогда, когда мальчик выбежал из избушки. Рванувшую за ним Лилию Альфонсо поймал было за руку, но получил коленом между ног так быстро и неожиданно, что согнулся больше от удивления, нежели от дикой боли. Выстрел – Писилин упал быстро и резко, словно выключился; выстрел- Лилия долго скребла землю ногтями в луже крови, не желая расставаться с жизнью и пытаясь доползти до сына.

Стало тихо.

Полыхала деревушка фимиам, полыхала голова Альфонсо, сжигая черным пламенем его душу.

– Ты пойми, Дикарь, это же всего лишь аборигены. У нас война, а на войне потери неизбежны, – Музыкант, подошел к Альфонсо, положил руку ему на плечо, разыгрывая дружеское отношение. То, что другая рука его лежит на рукояти армейского ножа, Альфонсо заметил сразу – столько раз его пытались прикончить, что у него выработался нюх на западни и опасные моменты. Резко достать кинжал из ножен, вспороть Музыканту глотку, кромсать тварей на части – вот что хотелось Альфонсо до изнеможения, а потом сесть у трупа Лилии и выть, выть так, чтобы взорвались глаза и порвались связки горла.

– Да, кучка баб, подумаешь, – рассмеялся Альфонсо, едва сдерживая порыв тошноты от своего собственного мерзкого смеха, – у вас выбора не было…

– Ну и славно, что ты все понял! – похлопал Музыкант Альфонсо по плечу и отошел к своей группе.

Идти к озеру Крови богов, которая оказалась никакой ни кровью, а самой прозаической нефтью, группа сподобилась ближе к обеду: хмурые, больные с похмелья, а Вальтер получил еще и за целую истраченную ленту патронов. Альфонсо шел как в полусне, в котором кричат диким молчанием дети, разрываемые пулями; чувство вины, что это он привел сюда этих чудовищ, жгло до такой степени, что хотелось тоже застрелиться, но он уже знал, что нужно делать, знал, на что потратит свою жизнь.

– Недолго осталось до озера, – беспечно сказал он спутникам. Спутникам, которые убьют его, как только доберутся до нефти – ведь он тоже свидетель.