Монах: время драконов

Они долго разговаривали через ширму. Танико обнаружила, что ее снова интересуют столичные дела, и Кийоси, казалось, был счастлив рассказать ей о них. Он был скромен, даже смущен приходом к власти Такаши. Отвечая на тактичные вопросы Танико, он признал, что его отец в действительности является бесспорным правителем Священных Островов.

– Как удачно, что у вас такой могущественный отец, – сказала Танико.

– Как удачно, что у моего отца такая семья, – ответил Кийоси. – Я говорю не о себе, а о многих предках, которые вымостили для него дорогу к величию: о его отце, моем дяде, который выбил пиратов из Внутреннего моря, о его дядьях, братьях, даже племянниках, которые помогли ему, занимая высокие должности в стране. В горном хребте один пик всегда возвышается над другим, но только все горы вместе помогают стоять самой высокой.

– Не самый маленький среди этих пиков – самурайский военачальник, победивший Муратомо в бою за императорский дворец, – сказала Танико. – Но иногда человек не может достичь величия, если не осознает, что он один.

Кийоси хлопнул себя по бедру и рассмеялся:

– Как верно! Я волнуюсь о предназначении моей семьи и не думаю, что мои достижения можно будет сравнять с достижениями моего отца.

Он резко встал на ноги:

– Должен оставить вас сейчас, госпожа Танико. Вы были очень добры, приняв меня. Если позволите, я вновь навещу вас. Я женат, конечно, и знаю многих женщин. Но разговор с ними обычно не интересовал меня. Разговаривать с вами было чрезвычайно интересно.

– Вы всегда будете здесь желанным гостем, господин Кийоси!

Через несколько мгновений после того, как он ушел, в ее комнату поспешил Риуичи:

– Превосходно! Должен сказать откровенно, моя дорогая, я думал, что твоя полезность для семьи закончилась, когда тебя бросил князь Хоригава, но Кийоси в сотню раз могущественней князя. Я напишу твоему отцу немедленно! Он будет тобой гордиться!

– Военачальник Такаши не женится на мне, дядя.

– Но он вернется?

– Сказал, что да.

– Это все, на что мы смеем надеяться. Для тебя это значительно лучше, чем бродить по дому, читать старые книги и бормотать молитвы. Ты молодая женщина. Даже если он сделает тебя своей любовницей, ты сможешь кое-чем помочь семье.

– Любой мой самый маленький вклад явится для меня честью, – ядовито заявила Танико. – Но мне кажется, ты продаешь рис, не успев посеять его!

– Такое делается постоянно, – сказал с легким удивлением Риуичи. – Здесь, в столице, люди обменивают будущий урожай с земли, которой владеют, на то, что им необходимо сейчас. Твой отец не дал тебе надлежащего образования в области торговли.

– Ну, на этом поле семена еще не высеяны.

– Дело времени! – Риуичи беззаботно махнул рукой. Оба рассмеялись.

Танико вдруг поняла, что она рассмеялась впервые с момента смерти Шикибу. Впервые она почувствовала себя действительно живой. Она прошептала благодарность Амиде, Богу Безграничного Света.

Глава 21

Подобно Храму Водной Птицы на севере, Храм Цветущего Тика стоял на вершине холма над морем. Море здесь было заключено в границы залива Хаката, крупной круглой бухты с маленьким городом рыбаков Хакатой в верхней ее части. Хаката мог бы стать крупным портом, благодаря превосходной бухте и своей близости к Корее и Китаю. Но все состоятельные семьи, занятые внешней торговлей, в большинстве своем жили в столице и предпочитали вести морские перевозки из Хиого на Внутреннем море.

Многие друзья Дзебу из Храма Водной Птицы сейчас жили в Храме Цветущего Тика. Вейчо, маленький полный монах, поразивший Дзебу во время обряда посвящения своей греховностью, был настоятелем. Ему теперь не требовалось притворяться плохим зиндзя, и Вейчо стал самим собой – добродушным простым человеком с единственной слабостью – чрезмерным пристрастием к еде.

– Что стало с Фудо, твоим приятелем по грехам? – спросил его Дзебу.

На лицо Вейчо легла тень:

– Он покинул Орден.

– Покинул Орден? Не могу представить, чтобы кто-нибудь покинул Орден!

Вейчо пожал плечами:

– Много странного происходит в наши дни. Другие тоже порвали с Орденом. В случае Фудо, его долг – притворство, грубость, необходимость иногда убить невинного новообращенного монаха – стал непосильным для него. Он обратился в буддизм. Последнее, что я слышал о нем, это то, что он находится в монастыре в восточных провинциях и сидит день и ночь на своей заднице, пытаясь обрести счастье в медитации. Он калека. Он никогда не был достаточно сильным, чтобы стать зиндзя. Забудь его! – Вейчо жестом отбросил раздражающие его воспоминания.

«Странно, – подумал Дзебу, – но Вейчо почти вернулся к старой роли острого на язык грубияна, говоря о Фудо».

Самым важным было то, что мать Дзебу, Ниосан, жила в Храме Цветущего Тика. Дзебу не видел ее со времени своего посвящения, и теперь, когда насыщенный распорядок жизни в храме позволял это, мать и сын проводили целые часы за разговорами.