Монах: время драконов

Ниосан заботилась о коллекции мечей Дзебу. Сейчас их было уже более шестидесяти. Многие из мечей были низкопробными клинками, наскоро изготовленными оружейниками для бедных самураев. Другие являлись чудесными созданиями, носили на себе подписи таких легендарных оружейников, как Ясацун, Сандзо и Амакуни, были фамильными ценностями, захват которых Дзебу являлся трагедией для семей тех самураев, которые носили их. Прошло уже четыре года с того момента, как Дзебу начал осуществлять свой план.

Дзебу было очевидно, что Ниосан очень не хватает Тайтаро. Ему казалось жестокостью, что Тайтаро умышленно отрезал себя от жены и выбрал жизнь в одиночестве, но сама Ниосан никогда не сомневалась в правильности его решения. По некоторым ее словам во время разговоров Дзебу понял, что эта потеря компенсировалась другими приобретениями. В самом деле, казалось, что более пожилые мужчины и женщины среди зиндзя наслаждались союзами друг с другом, не ограниченными никакими правилами, кроме сохранения их в тайне от молодых членов Ордена. Таким образом, Ниосан никак не страдала от недостатка удовольствий, получаемых с помощью тела. Она не была одна, хотя могла чувствовать себя одинокой, и никогда не жаловалась. Но Дзебу все равно был обижен тем, как оставил ее Тайтаро. Неужели он не мог обрести искомое им понимание в союзе с Ниосан, вместо того чтобы искать его в лесу, в одиночестве?

Во время своего пребывания в Храме Цветущего Тика Дзебу жил обычной жизнью монаха-зиндзя, когда тот находится дома: подъем на рассвете, медитация и упражнения перед завтраком, совершенствование в боевых искусствах до полудня, физический труд днем, изучение знаний зиндзя по вечерам. Каждый день он проводил какое-то время, вглядываясь в мерцающие глубины Камня Жизни и Смерти. Он понял, что это действительно усиливает спокойствие духа. Желание отомстить Аргуну за отца, тоска по Танико не исчезали, но он принимал их, как ветеран привыкает жить с болью от старых ран.

Дзебу вступил в связь с одной из женщин храма. Она была очень приятной и вселяла в него чувство большой завершенности. Вместе они изучали и применяли на деле любовное волшебство, изучая древние книги из Индии и Китая. Это были увлекательные занятия. Но иногда в тот миг, когда он и его союзница уже целые часы предавались йоге любви и момент высшего блаженства вот-вот должен был стать моментом полного проникновения в Сущность, Дзебу казалось, что он обладал Танико. В такие моменты лицо Танико появлялось в его сознании с такой отчетливостью, будто на самом деле она заменила женщину, сидевшую с ним в экстатическом единении. Иногда Танико шептала ему. «Ветвь сирени всегда будет ждать водную птицу». Однажды Дзебу спросил женщину, говорила ли она это.

– Я не помню, – ответила та, и это осталось тайной.

Однажды, когда Дзебу пропалывал огород, к нему подошел один из монахов, за которым следовала оборванная фигура маленького человека с дорожным ящиком. Почти все лицо мужчины было скрыто густой нечесаной бородой. Дзебу не узнал его.

– Шике!

Теперь Дзебу увидел щербины в зубах и косые глаза и понял, кто это.

– Моко!

– Шике, как долго я искал тебя! Я уже больше года в пути, пробираюсь от одного монастыря зиндзя к другому, вымаливаю пищу, прячусь от самураев и бандитов. К счастью, мне удалось сбежать с моим ящиком догу. С моими инструментами плотницкого дела мне удалось зарабатывать на жизнь в дороге. Куда бы я ни приходил, ты был там, но уже ушел. Там, где ты, казалось, путешествовал на крыльях, я следовал за тобой на деревянных ногах.

Дзебу обнял своего старого друга и провел его к краю огорода, где они сели на пару камней.

– Рассказывай все новости. Танико-сан здорова?

Лицо Моко омрачилось, он замолчал. Дзебу схватил его за руку:

– В чем дело?

Моко нерешительно прикрыл своей ладонью руку Дзебу.

– Шике, после того как ты нашел нас в особняке Хоригавы, мне тоже пришлось убежать. Князь узнал, что я твой друг. Мне очень не хотелось оставлять с ним госпожу Танико, но я чувствовал, что дух мой обеспечит ей слабую защиту.

– Он причинил ей боль?

– Я знаю только то, что сказали мне другие.

И Моко рассказал о родившемся у Танико рыжеволосом ребенке, его смерти, пожаре и возвращении Танико в Хэйан Кё. Слезы потекли из глаз Дзебу. Когда рассказ Моко закончился, Дзебу сидел закрыв лицо ладонями.

Он резко встал и, испустив мучительный крик, бросился к берегу моря. Там он упал на камни и зарыдал. Черная туча заслонила его разум. Сначала он чувствовал только черноту и оцепенелость внутри, как будто клинок нагинаты рассек ему грудь. Медленно в сознании стали возникать образы: Танико, ребенок, которого он никогда не видел, Хоригава.