Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии

Всюду, где обнаруживали монахов, их мучили самыми жестокими пытками. Множество церквей были осквернены, монастыри разрушены, сожжены или превращены в казармы. Было запрещено принимать послушников и надевать черную монашескую рясу. Любого, у кого был родственник, друг или сосед, виновный в том, что носил эту одежду, жестоко бичевали, а потом отправляли в изгнание. Все, кто имел врагов, доносили на них, слуги обвиняли своих хозяев, и это разорение было хуже, чем в злополучные дни Юлиана и Валента.

В своей ярости против поклонения иконам император дошел до того, что обязал всех своих подданных дать клятву, что они с этих пор не станут поклоняться никакой иконе и будут неутомимо преследовать всех монахов. От жестокости императора пострадали даже святые мощи: останки святой Евфимии Халкидонской, так почитаемые византийцами, были вынесены из своей церкви и брошены в море.

Святой Стефан с горы Святого Авксентия не мог ждать пощады. Император убедил себя, что, если этот монах, имевший такое большое влияние на всех остальных, одобрит решения синода 754 года, сопротивлению монахов скоро настанет конец. Поэтому он прислал ему фиников, инжира и других плодов, которыми обычно питались аскеты. Посланец, который нес эти подарки, должен был также сказать Стефану: «Наши благочестивые православные императоры, Константин и Лев, очень доброжелательно относятся к вам, ваше благочестие. Они велят вам подписаться под решением нашего православного собора». Святой ответил на это: «Решения вашего фальшивого собора содержат в себе еретическое учение, я под ними не подпишусь. Кроме того, я охотно умру за почитание икон и не питаю никакой любви к императору-еретику, который смеет их осуждать. – И добавил: – Пусть вся моя кровь будет пролита за образ Христа!»

Это благородное желание вскоре было исполнено. Константин, разгневанный неудачей своей попытки, уже обдумывал жестокие планы мести. Патрикий Каллист, которому он поручил это дело, умный и хитрый человек, к тому же мастер говорить, придумал, чтобы погубить святого, целый гнусный сюжет для романа. Он сумел нанять за деньги двух лжесвидетелей, которые обвинили Стефана в любовной связи с монахиней из другого монастыря в тех же горах. Обвиняемую, Анну, умоляли признаться в проступке, который они хотели, чтобы она совершила, а в случае отказа угрожали ей жесточайшими пытками. Император приказал привезти ее в Константинополь и выпороть розгами в присутствии толпы. Эта жестокость была бесполезной: он не добился ни одного слова, которое опорочило бы добродетельного святого монаха. Государю пришлось искать другой способ погубить своего противника.

Читатель уже знает, что Константин запретил монастырям принимать послушников. Но однажды они позвал к себе одного из подростков, состоявших при его дворе, и спросил: «Георгий, насколько ты любишь меня?» – «Безгранично, государь, так, что невозможно оценить». – «А пошел бы ты добровольно на смерть из любви ко мне?» В ответ Георгий поклонился ему до земли, сложив руки на груди, и поклялся, что с радостью готов умереть. «Вот новый Исаак! Но я не прошу тебя ни умереть, ни даже пожертвовать одной из частей твоего тела. Я лишь прошу тебя пойти на гору Авксентия и убедить того негодяя, который живет на ней, чтобы он принял тебя в ученики. Если у тебя это получится, вернись сюда как можно скорей».

Так милосердному святому ловко устроили западню. Обнаружит ли он ее и сможет ли не попасть в нее?