Монарх от Бога

Пляска на лезвии меча понравилась Лакапину. Он так до утра и не уснул, перебирая в голове то жемчуга, то острые камни. Остановился на последнем: выстелить дорогу Багрянородному острыми камнями. И выстлал бы по совету чёрного беса, да вмешался белый ангел и добился своего. Перед рассветом Лакапин всё-таки уснул и проснулся бодрый, свежие мысли в голове потекли. «Смотри-ка, говорят же, что утро вечера мудренее, - подумал он. - И надо сделать всё так, как велит Бог. Пойду-ка я к своим детям, пока не укатили».

В эту же ночь приснился Елене сон, будто пришёл утром в их покои отец, взял её за руку и грозно сказал, что не отпускает её в поездку по Македонии. И был он суров, каким она никогда не видела его. Он с силой повёл её из опочивальни, привёл в тёмный подвал и заточил в темницу. Она стала биться ногами в дверь и… проснулась.

На неё в испуге смотрел Багрянородный.

- Что с тобой, славная? - спросил он.

- Мне приснился странный и страшный сон.

- Ты билась ногами.

- Так и было. Господи, Багрянородный, я боюсь.

- Но что было во сне?

- Отец отвёл меня в темницу и там замкнул. Сказал, что я не поеду в Македонию.

- У него нет на то права. Ты едешь со мной.

- Верно говоришь, что нет. Но если сон вещий? Выходит, с родителями надо в ссору идти. Ты этого хочешь?

- Конечно, нет, - тяжело вздохнув, ответил Божественный. - Но что же делать? Может, тебе не ехать с нами?

- Ой, Божественный, не будем нагонять на себя страха. Ведь это лишь сон, и пора вставать и собираться в путь.

В покоях императора всё пришло в движение. Утреннюю трапезу приняли, не спускаясь в зал. Слуги вынесли вещи в дорожную колесницу. Пришёл священник Григорий, сказал:

- Божественный, спутники ждут нас на Амастрийской площади.

- Мы тоже готовы в путь. Пойдём, попрощаемся с матушкой.

Константин с Еленой ушли в покои Зои-августы. Григорий остался в покое один. Он рассматривал древнюю греческую вазу из малахита, на которой были изображены шесть фурий и между ними стоящий на коленях Орест, умоляющий Минеру. Григорий так увлёкся древним мифом, что не слышал, как в покои вошёл Лакапин в сопровождении Диодора и турмарха гвардии Стирикта.

- Где Багрянородный? - спросил Лакапин.

- Они с Еленой ушли к Зое-августе, - ответил Григорий.

Лакапин был озадачен и позвал Григория:

- Идём с нами, святой отец.

Все четверо появились в покоях Зои-августы. Она стояла рядом с сыном и невесткой и о чём-то говорила, когда вошедший первым Лакапин прервал её:

- Прости, пресветлая Зоя-августа, что вошёл в твои покои. На пороге беда, и я вынужден был…

- Что случилось? - перебила его Зоя-августа.

- Вот скажет он, ответственный за световую связь императорской гвардии, турмарх Стирикт. - Но Стирикт смотрел на Багрянородного.

- Докладываю императору, Божественный, только что получено световое сообщение с рубежа за Филиппополем. На рассвете болгарское войско подошло к нашим границам.

- И большими силами? - спросил Багрянородный.

В разговор вмешался Лакапин:

- Об этом лучше знает служитель в секрете Диодор. Он и Сфенкел сегодня ночью вернулись из Болгарии.

- Говори, Диодор, - повелел Багрянородный.

- Мы служили там всё лето, с той поры, как болгары напали на нас в гирле Дуная, - начал рассказ Диодор. - Тогда уже по воле царя Симеона собиралось войско. К осени полки стали уходить к югу, в сторону наших рубежей. Мы видели, как через Софию прошло около двадцати полков. Теперь близ Филиппополя больше семидесяти тысяч.

- Великий доместик, что ты на это скажешь? - спросил император.

- Я надеялся, что сын Симеона Пётр не даст воли отцу воевать с нами. Выходит, что я ошибся. Надо срочно помочь гарнизону Филиппополя продержаться до подхода войска, что стоит на окраинах Ираклия. Нельзя больше допустить, чтобы Симеон подошёл под стены Константинополя. Сегодня мы сильнее Симеона, и он должен знать об этом.

- Это ещё нужно доказать, - заметил Константин.

- Да, - согласился Лакапин. - Это решается лишь в сечах.

- Я сам поведу войско, - заявил Багрянородный.

- Божественный, твоё время водить войско ещё не пришло. Наберись терпения. Войско поведу я с сыном Христофором.

И вдруг Багрянородный весело засмеялся:

- А ведь славно получается, великий доместик. Мы с Еленой и наши спутники отправляемся в поход вместе с войском. Мы идём до Адрианополя и остаёмся там, будем искать тех, кто помнит и видел моего деда. Ну а ты… ты пойдёшь бить врага.

«Да нет же, нет! Я не допущу тебя и дочь ещё раз до риска жизнью», - крикнул в душе Лакапин, но ответил тихо и убедительно:

- С экспедицией придётся подождать, Божественный. Съездите в Македонию летом или ближе к осени, когда там будут конные скачки. А пока тебе надлежит сидеть на троне в Константинополе.

Багрянородный посмотрел на Елену, на Зою-августу.

- Великий доместик прав: тебе следует быть в столице, - сказала она.

- Нам придётся смириться, Божественный. Но раз уж мы поставили себе задачу, то попросим наших учёных друзей потрудиться в Константинополе, - рассудила Елена.

- Не понимаю, что они тут будут делать?