Монастырь (СИ)

Любому, кто заглянул бы в шатер к королю, открылась внешне очень мирная картина. Фернандо предавался своему любимому занятию – смотрел на огонь. Серебряная палка, вертящаяся в руках, тоже бы не удивила никого знакомого с ним. Только вот почему-то на каждом развороте раздавались щелчки, с которыми появлялось и исчезало потайное лезвие – несвойственно это королю. Да и взгляд был устремлен не на огонь, а как будто сквозь него. Одежда тоже была странная для Его Величества – простая рубаха и штаны. Кое-где видневшиеся пятна крови объяснить было легко – все-таки с допросов заговорщиков вернулся. А на них король не церемонился, даже с теми, кто формально не был его подданным. И так получилось, что узнал мужчина очень много, и более чем интересного. Мысли об этом сейчас и занимали Фернандо. А еще мысль о том, где же сейчас находятся Луис и Легрэ, и что ему делать в свете открывшегося. Любой внимательный и благоразумный человек, посмотрев на все, и особенно заглянув в мысли Его Величества, побыстрее бы покинул бы его шатер. Но те, кто сейчас только что в него вошли, этого сделать не могли. – Надеюсь, что-нибудь прояснилось? – спросил Легрэ с порога и, все-таки слегка поклонился королю. Кристиан был напряжен, и это чувствовалось как опасность в воздухе. Нет, он не боялся того, что сделает Фернандо с ним, если заметит следы ремней на шее Луиса, но вот за самого герцога волновался и, судя по настроению короля, не безосновательно. Легрэ взглянул на Луиса и ободряюще ему улыбнулся – совсем слабо, больше во взгляде. Герцог проигнорировал предупреждения Кристиана. Он видел, что Фернандо нехорошо, а от этого и ему самому становилось не по себе. Юноша направился к королю, опустился перед ним на колени, заглянул в почти прозрачные, как янтарь глаза... – Я с тобой, – почти прошептал, ловя ответный взгляд. – Все хорошо... – ладони погладили одну из ног. – Ты в крови... Давай я принесу воды. Наблюдая за этой картиной, Кристиан не испытал отвращения или ревности, словно все так и должно быть. Лишь бы Фернандо снова все не испортил. Король посмотрел в глаза мальчику, легко провел рукой по лицу, скользнул чуть ниже. Интересно, Луис знал? Хотя откуда... Взгляд казался почти безучастным, почти равнодушным, если бы не пляшущий в зрачках огонь. Рука застыла на ярком следе на шее юноши. Кровь льдинками заколола в теле. Фернандо посмотрел на Легрэ. Значит, не может вместе?.. Что ж, будет еще интереснее... – Да, многое прояснилось, очень многое, – король легко поднялся и пошел к Легрэ. – И очень забавное, – задумчиво бросил он, обходя вокруг мужчины, и пристально рассматривая его. Легрэ не шевельнувшись, провожал Фернандо взглядом и хмурился. Теперь можно было ждать чего угодно, вплоть до оговора, а уж Кристиан знал, что люди под пытками порою признаются в фантастических вещах, о которых не имеют ни малейшего представления. В груди кольнуло плохим предчувствием, и Легрэ нахмурился. – Я не шпион, – твердо сказал он, выдерживая прямой взгляд короля. Луис пружинисто поднялся на ноги. Фернандо был странный сегодня. И если он злится, его надо успокоить. Иначе будет еще хуже. – Фернандо, прошу тебя, что случилось? – герцог подошел ближе. – Прошу тебя... Король запрокинул голову, впитывая слова, эмоции. Прекрасно... Особенно после сегодняшнего дня. И резко ударил Легрэ ногой по колену. Когда тот согнулся от боли, добавил сверху локтем по спине, чтобы мужчина точно быстро не встал. Наклонив голову на бок, он посмотрел себе под ноги. Облизнувшись, как кот на пойманную птичку, перевел черный взгляд на мальчика. – Герцог, если хочешь здесь остаться, не открывай просто так свой прелестный ротик. Только если хочешь сказать что-то умное. В руках у Фернандо, как по волшебству, появилась веревка, которой он связал руки и ноги Легрэ. Теперь можно и поговорить. Луис зажал рукой рот, чтобы не закричать. Глаза его расширились. Юноша почувствовал, что и сам падает на колени. – Он ни в чем не виноват. И меня убей... Фернандо, не надо. – Делай, как он говорит, Луис. – Кристиан был зол, но даже не подумал сопротивляться. Нагнетать обстановку он не собирался, ради Луиса, только бросил на юношу один долгий пронзительный взгляд, говорящий: “Все в порядке... Все будет хорошо”. Нога заныла тупой болью, дыхание стало частым, но Легрэ взглянул на Фернандо серьезно и без страха, без страха за себя. – Это за дело или просто под настроение? – Ну... – протянул король, скользя вокруг Легрэ змеей, – а как тебе приятнее думать? – медленный поворот головы к мальчику. – Луис, это была умная мысль, как ты думаешь? И такой же скользящий шаг к мальчику, взгляд в упор. Сумасшедший блеск в глазах – что скажет? Что ответит? Знал или нет? Луис дрожал листочком, стоя на коленях. Он знал, что король разгневается, должен был сразу догадаться. – Это я виноват. Я не должен был уезжать из лагеря. Фернандо, убей меня. Я виноват, что поехал с Кристианом... Мне нет оправдания. – Фернандо, не тронь его, – зародившаяся угроза в голосе Легрэ быстро сошла на нет и он напряг запястья с такой силой, что заскрипела веревка. – Не трудись, – бросил через плечо король Кристиану и присел перед юношей. – Вот интересно, милый, почему ты все принимаешь на свой счет? Он пальцами слегка прихватил мальчик за подбородок. Дьявол с вожделением впитывал дрожь тела под пальцами и разгорающийся в глазах ужас. Фернандо с мягкой улыбкой наклонился к юноше, как будто хотел поцеловать. Замерев в нескольких миллиметрах от его губ, мужчина застыл и прошептал: – Забавно, да? Сразу же после вопроса отпустив Луиса, король подошел к барону. – Легрэ, кто были твои родители? Подробно, – в голосе чувствовалась сталь, не допускающая ухода от вопроса. – Фернандо, зачем ты так. У него были бедные родители и семья его выкинула, – юноша заплакал. – Какого черта так унижать из-за того, что я... ты... – он вскочил и рванул к королю, вцепляясь в рукав рубашки. – Наказывай равного себе. Прошу, это я виноват. Глаза Легрэ сверкнули сдерживаемой яростью, а руки сжались в кулаки – он уже пожалел, что позволил связать себя сейчас. – Моя мать была кухаркой, а отец только и делал, что пил, – проговорил Кристиан, помня о Луисе. Ему было больно видеть мальчика, готового на что угодно, лишь бы защитить его. И когда-то он вот так же защищал Фернандо от смертоносного кинжала, зажатого в руке Кристиана. – Иногда он ходил таскать мешки на пристань. В десять лет он выставил меня из дома, и с тех пор я знать ничего не знаю об этом человеке. – Кухаркой, – медленно повторил король, повернув голову к коленопреклоненному мальчику. Рука медленной лаской в белокурые волосы. – На кого из родителей ты похож? – Фернандо, прошу, – нежные губы поймали руку мужчины и стали целовать: пальцы, тыльную сторону ладони, прижимая к солнечному теплу и умоляя. – Прекрати... Зачем ты? Я не хочу всего этого... Прояви милосердие, – ласка губ стала зовущим бризом. – Я все для тебя сделаю. – Все? – глаза мужчины стали темнее ночи. – Герцог, ты опять унижаешься? – Рука в серебре волос уже ласка, пытка. Фернандо запрокинул голову мальчика, не давая ему двигаться. – Зачем? – Прошу, хватит крови. Все... Не трогай его. Он не виноват. Чем мне тебе доказать? – кровь прилила к щекам. Луис чувствовал усталость и голод. Он хотел пить, хотел обнять короля, но пальцы жестко сжимали волосы... – Разве ты не знаешь? Ты знаешь, что все... Кристиан заскрипел зубами, но он понимал, что ничего сейчас не может сделать. Фернандо явно сошел с ума, а с сумасшедшими даже Легрэ не любил связываться. Весь этот разговор о его родителях казался Кристиану не смешной шуткой. – Ни на кого, – ответил он. – Моя мать говорила, что я пошел в ее двоюродного брата. – Которого никто никогда не видел, правда? – насмешливо бросил король. – Какая прелесть! Фернандо опять довольно прикрыл глаза. Лжет или нет? Он толкнул ногой мужчину, заставляя перевернуться его на спину. Ногой уперся в пах и наклонился, рассматривая. – И ты в это верил? Ногой продолжал давить, все сильнее и сильнее. – Хватит! – зарыдал герцог. – Прекрати! Хватит! Что ты пристал к его родне? Ищешь повод обвинить его в предательстве, так и скажи. Кристиан скривился от боли. – Да мне плевать... Какой шакал те... тебя укусил? – Мальчик мой, – Фернандо недовольно скосил глаза на Луиса, – откуда ты знаешь, чего я добиваюсь? И спокойно взглянул на Легрэ. – Шакал? Да, можно и так сказать... Шакал по имени Эдуардо, – безумно улыбнулся король. И повелительно бросил юноше: – Луис, а теперь посмотри на нас внимательно. Мы похожи? – Нет, прекрати, – герцог даже не понимал о чем речь, при чем здесь похожесть? Да, волосы темные... И фигуры крепкие... – Фернандо, что происходит? Причем здесь Эдуардо? Что он тебе сказал? Кристиан непонимающе уставился на короля. – Я бы на твоем месте, – сказал он Луису хрипло, – спросил, что он выпил. Не знаю, кто и что там наплел, но я чем угодно могу поклясться, что я не шпион. – Шпион? – раздался смешок со стороны Фернандо. Мужчина наклонился ниже и стал внимательно рассматривать Легрэ, не замечая, что слегка покусывает губу. – У тебя глаза твоей матери? Не дожидаясь ответа, король позвал юношу: – Луис, ближе! Давай опять вспомним, чему тебя учили. Быстро – наши словесные портреты с выделением характерных черт внешности. А потом сравнивай их. Кристиан нахмурился, вопросы Фернандо его вконец растревожили. Нет, король совсем не играл и злился не из-за Луиса. Что же сказал ему этот Эдуардо о Легрэ? Что? – У меня глаза моей матери, – огрызнулся Кристиан, не отводя взгляда. – Да. похожи, – отчаянно заявил Луис. – Если бы я рисовал... То форма лица, скулы... Ну, еще немного нос. – юноша переводил взгляд с одного мужчины на другого.- Какое это имеет отношение к предательству и... Фернандо, прошу, успокойся. Ни Кристиан, ни я не желаем тебе зла. Объясни, что происходит. – Матери, – протянул король, не отрывая взгляда от Легрэ. Казалось, слова мальчика он проигнорировал. – Неудивительно, что он прельстился... Еще несколько секунд Фернандо разглядывал барона. Бешенством сводило скулы, дьявол требовал избавиться от опасного соперника, полыхал огнем во всем теле. – Ну здравствуй, братец, – усмехнулся король, передвинул ногу повыше, на живот мужчины и с удовольствием оперся на нее. – И что мне теперь с тобой делать? Луис опешил. Более того, он вообще теперь стоял ошарашенным истуканом и пытался хоть как-то голову привести в порядок. Какой братец? Что за неуместные шутки? – Ты совсем свихнулся? – то ли спросил, то ли констатировал Легрэ, слабо дернувшись. – Я, конечно, оценил твое чувство юмора, но не смешно. – Да мне тоже как-то не очень смешно. Если у меня и раньше были причины тебя убить, то теперь их стало больше. И они весомее, – ответил Фернандо, разом согнав с лица ухмылку. – Ты вроде как и не виноват, что мой отец погулял хорошенечко до женитьбы, но отвечать за это придется тебе. И мне. Луис сглотнул, наблюдая за реакциями короля и приходя к выводу, что Фернандо находится в крайней степени ярости. Он вновь предпринял попытку оттащить мужчину от Легрэ, только теперь действовал с куда большим негодованием – просто встал между ним и связанным пленником, подставляясь под возможный удар. Голубые глаза бешено блестели и требовали ответов. Герцог вцепился в короля так крепко, насколько мог, чтобы тот только не продолжал гневаться. Кристиан тем временем попытался хоть как-то проанализировать сложившуюся ситуацию и с упорством отмахивался от своих воспоминаний, например о том, что мать всегда заботилась о нем больше, чем о других детях, а отца это сильно злило и оплеух Кристиану доставалось от него тоже вдвойне. А еще Легрэ был темноволос и среди своих рыжих родичей был как бельмо на глазу. Но даже если он и не сын своего отца, даже если в чем-то и похож на Фернандо, он не мог быть ему братом. Мать бы сказала, намекнула хотя бы тогда, когда отец выставил его на улицу. А Себастьян... он вытащил Легрэ из тюрьмы, приютил в монастыре, сделал своей правой рукой... Неужели не по доброте душевной? Быть не может. – Я вижу, что ты просто придумал способ избавиться от меня, Фернандо, – Легрэ старался говорить как можно спокойнее, хотя в его душе сейчас бесились черти. Ему было невыносимо видеть слезы Луиса, его тщетные попытки привести Фернандо в чувства. – Неплохой должен признать, но как-то не изящно совсем. Вы с Эдуардо это вместе придумали или как? Или он сам решил меня оговорить? Уж после того, как Себастьян дважды подставил меня, я всего от этой братии ожидать могу. Я не брат тебе, Фернандо. Какой бы полоумный чего бы тебе не наплел, у нас не мог быть один отец. Я бы знал. У короля судорогой ярости свело все тело. Способ избавиться? Легрэ точно идиот... – Знаешь, братец, – язвительно откликнулся Фернандо, – если бы я хотел избавиться от тебя, я бы действительно придумал что-то поизящнее, в отличии от тебя я умею думать. Вот уже не думал, что умственные способности так зависят от матери! Хотя что с твоей взять – только личиком и привлекала, иначе бы ее так быстро не бросили. – Луис, уйди! – прорычал король, не пытаясь дотронуться до мальчика. Дьявол сейчас может сделать что угодно. – Нет, тогда убей меня... Не уйду, – Луис вцеплялся в Фернандо тонкими пальцами, начал его целовать, уговаривать всем телом. – Даже если это и правда, что Кристиан может? Он ведь ничего не знал, пока кто-то не сболтнул. А может, это специально... Они желают отвлечь тебя от основной проблемы. От Себастьяна. Если у того бумаги, если... Фернандо, милый, хороший мой, не слушай всех подряд... Посмотри на меня... В гневе можно наделать много глупостей. – Я тебе не брат, – отчаянно прорычал Легрэ, понимая, что Луис сейчас слишком сильно приблизился к огню. Нога на животе мешала дышать, голова шла кругом. – Луис, отойди от него... Разве ты не видишь, что он опасен? Опомнись, Фернандо, пока действительно от великого ума глупостей не натворил. – Луис, Христом Богом молю, уйди, уйди, сейчас же, – прошипел король сквозь стиснутые зубы. – Уйди, милый, уйди... Он сжал кулаки, до боли впившись ногтями в ладони, но это не помогало. Кровавое марево уносило разум. Дьявол, что же мальчик делает? Внезапно Фернандо как будто успокоился. Посмотрев на прижимающегося к нему мальчика, он легко спустился рукой по его спине и, подхватив того под ягодицы, придавил к себе. – Мальчик мой, – черные глаза нежно смотрели в голубые, голос стал мягким, бархатным. – Ты сказал, что сделаешь все. Ты готов повторить это? – Да, если ты перестанешь так неразумно поступать, – кивнул юноша. -Все, что попросишь. Не обижай твоих верных вассалов. – Ставить условия королю? – Фернандо театрально вскинул бровь. Дьявол довольно урчал от скоро ожидаемой поживы. – И как же я их должен отличать от неверных? – Ты хочешь назвать меня лживым? – Луис продолжал успокаивать короля. – Если тебе так хочется... – Милый, – мужчина довольно улыбнулся. – В тебе я не сомневался. А больше здесь моих вассалов и нет, знаешь ли. Передашь мне своего вассала? – Фернандо голодно заглянул в глаза юноши. – Чтобы ты сделал что-то дурное? Хорошо, я передам его тебе... Неси бумаги... Я подпишу бумаги на отречение, и тогда он будет твоим, – Луис грустно улыбнулся. – Но тогда я перестану быть твоим вассалом. “Луис, не играй с ним!” – в мыслях кричал Легрэ, пытаясь выпутаться из веревок незаметно для короля. Спокойный вид Фернандо настораживал его еще больше. “Ты же видишь, опасно... Сумасшедший мальчишка...” – Не доводи его, Фернандо, – прошептал Кристиан. – Развяжи меня и мы спокойно поговорим. – Хорошая попытка, – ответил, улыбаясь, король непонятно кому и чуть сильнее придавил Легрэ. – Значит, я с бароном только что-то дурное могу сделать? Что, например? Дьявол склонил голову, изучая след на шее мальчика. – Я устал. – Луис отпустил короля так же внезапно, как и прижался. – Хватит! Немедленно его развяжи. Ты ведешь себя, как самодур. – герцог присел и сдернул ногу короля с Легрэ и сам начал его развязывать. – Мальчик мой, – Фернандо крепко, до боли, сжал плечи юноши руками, не давая ему продолжить начатое, – разве я разрешал тебе это делать? Он опустился на колени сзади герцога, не отпуская его болью. – И да, я самодур, – мужчина легко поцеловал Луиса за ухом. – Ты же сам рассказывал мне о слухах, которые обо мне ходят, – вслед за словами последовал еще один поцелуй. – А я отправлял на виселицу и из-за меньшие причины, чем вдруг объявившееся родство. Тем более, – речь короля уже намного чаще прерывалась легкими поцелуями, – объявился-то не кто-нибудь, а старший брат. Пусть незаконнорожденный, – Фернандо крепко прижал к себе мальчика, – но при должном старании... Он замолчал, давая всем время обдумать то, что он сказал и продолжить мысль. – И что мне теперь делать? Король с удовольствием поцеловал Луиса в шею, прямо над красным следом. Кристиан смотрел на Фернандо сердито нахмурив брови. – Я не брат тебе, – повторил он устало, – и тем более не собираюсь как-либо прямо или косвенно мешать тебе править. Мне нужен Луис... Только он, и ты это знаешь, Фернандо. Наша похожесть не доказательство того, что у нас был один отец. Неужели поверил какому-то сумасшедшему? Такие вещи нужно доказывать и доказывать серьезно. Дай мне поговорить с этим человеком – пусть он мне все это в глаза скажет, я уверен, он признается, что солгал. – Старании... – словно завороженный отозвался Луис, глядя в глаза Легрэ. Поцелуи были горячими и приказывающими... Юноша ощущал себя мышью, попавшей в лапы голодного дикого кота. – А чтобы доказать, что мы братья, даже стараться долго не нужно, – Фернандо легко-легко коснулся губами следа на шее юноши. – Смотри. Мужчина накрыл своей рукой ладонь мальчика и заставил его зарыться пальцами в свои волосы на затылке. – Чувствуешь? – выдохнул он в шею Луиса, щекоча и раздражая поврежденную кожу. – Одна прядь растет в другом направлении? Отличительная черта мужчин нашего рода. А теперь проверь у Легрэ, – король отпустил юношу и чуть подтолкнул вперед. Луис вздрогнул, потом долго смотрел в глаза Кристиана, словно спрашивал разрешения. склонился к нему и забрался пальцами в волосы, отдернул руку и повернулся с немым вопросом к Фернандо, боясь хоть что-то вслух произносить. Но его глаза, словно зеркало без всяких искажений, говорили правду. Кристиан потрясенно замер, не в силах поверить в это. Неужели он действительно сын Хуана Карлоса де Севилано? Если так, то Фернандо убьет его. Теперь обязательно убьет и Легрэ на его месте поступил бы именно так. Кристиан уронил голову на землю и, прикрыв глаза, тихо чертыхнулся. Неужели так глупо все и закончится? Яд? Меч? Виселица? Легрэ вспомнил поцелуи Луиса, его нежность, его признания и понял, что сейчас не в силах произнести ни слова. Легрэ боролся за жизнь, за них, за свое право быть рядом не для того, чтобы так глупо кончить! И он возненавидел кровь в своих жилах, что делала его бастардом, сыном короля и сводным братом Фернандо. – Я вижу, ты поверил? – Фернандо с ледяной благосклонностью смотрел на мужчину. – А ведь это еще не все доказательства. Мой заботливый папа оставил тебе наследство. Небольшое такое, но тебе должно было на жизнь хватить. И, как добрый самаритянин, или, вернее, идиот, отписал тебе поместье собственноручно. Да еще письмом сопроводил его к доверенному лицу. И как ты думаешь, кто был этим доверенным лицом? Алехандро Сальярси, отец аббата Себастьяна. Интересная картина вырисовывается, правда? – заботливым тоном уточнил король. – И что же мне теперь с тобой делать? Дьявол упивался беспомощностью, растерянностью, ужасом жертв и с ненасытным вожделением рассматривал их. Серебряный мальчик и черный мужчина, которому он поклоняется. Луис медлил, что-либо предпринимать. Руки его опали, но дыхание короля так же опаляло кожу и близость его тревогой разливалась по мышцам юноши. Неужели опять? Опять будет много крови? Если это не прекратится, если не прекратится, голова просто разорвется на части от боли... Кристиан, он ... герцог чуть ли не плакал, понимая, что дорога в ад устилается цветами чужих жизней. И страстная любовь к Легрэ в ней значила так же много, как и темная любовь – к Фернандо. Нельзя надеяться, что выход найдется. Теперь наступает время полного мрака. ни за что не поверит король, что помощник аббата не в сговоре со своим покровителем. – Фернандо, скажи, что ты хочешь? Зачем ты все это сказал? – Зачем? – дьявол облизал довольно губы. – Может мне просто нравится играть с вами? Как думаешь, милый? А может... – руки мужчины потянули вверх рубашку мальчика. – Может у вас есть какие-то мысли? Луис подчинился мужчине, уже не боясь, что увидят его алые от ремня плечи. Он просто ждал, что будет дальше, как станет действовать Фернандо. Рубашка полетела прочь. По спине пробежал холодок. – Просто скажи... скажи... Легрэ усмехнулся, выжидательно глядя на короля. Ему становилось смешно от перипетий судьбы, которая вздумала сегодня его то ли впечатлить, то ли свести с ума. А ему было плевать и на то, кто его настоящий отец, и тем более на то, что он ему оставил, и в свою усмешку Кристиан вложил все, что чувствовал и о чем думал сейчас. – Жаль, что у вас нет никаких мыслей, – Фернандо встал и отошел в сторону, чтобы посмотреть на обоих: и на мальчика, и на его вассала. Его любовника. Красиво, но пока не совсем то, что нужно. По всем внутренностям шершавым языком пробежалось удовольствие от опасной игры. – У меня-то они есть, но есть и ряд условий, – дьявол еще несколько секунд проверял правильность решений. Что ж, можно начать. – Луис, разденься и встань около барона, – король окатил тьмой своего мальчика. – Легрэ, скажи мне – чего ты хотел добиться ночью? Под ложечкой сладко засосало – началось, первый шаг по лезвию. Раздеться? Юноша обернулся на мгновение на короля. Он боялся. Дрожал... Но подчинился, потому что от этого зависело то, что юноша еще не мог понять. Теперь обнаженный, со свидетельствами дневной невоздержанности Легрэ на коже плеч, на боках, на ягодицах, Лис опустил голову, ожидая нового наказания. – Ты все прекрасно знаешь, Фернандо, – Кристиан переводил взгляд с мальчика на короля и обратно. Он подтянул руки за спиной и чуть приподнял голову и плечи. Волосы сбились на лбу и лезли в глаза – Легрэ тряхнул головой, устремив вызывающий взор на Фернандо. – Ты понимаешь меня слишком хорошо, к несчастью. В этом мы с тобой здорово похожи. – Ты ошибаешься в последнем, – король подошел к мальчику, легко касаясь следов на его теле. – Ты не понимаешь меня, а ты сам предсказуем. Пальцами он слегка очертил раскрывшиеся раны – нужно будет потом не забыть. – Так ты ответишь? Или опять нет? Братец, – спросил с легким смешком Фернандо. Луис прижал подбородок к груди, и закрыл глаза. Король опять играет... Он любит играть в эти странные длинные диалоги, которые ведут не туда, куда кажется сначала. Сейчас они будут говорить, но ответов не последует. А Фернандо счастливо улыбнулся. – И опять ты поступил так, как я ожидал. Что ж ты такой предсказуемый, Легрэ? – и заботливо поинтересовался. – Ничего, что тебя называю по фамилии твоего “воспитателя” называю? И тут же внимание короля вернулось к мальчику. Судя по всему, сегодняшнее излишнее внимание со стороны Легрэ он перенес, и даже остался доволен. Рука ласково перебегала между свидетельствами бешеной страсти Кристиана и своего внешне холодного желания. Внешне – потому что с ножом нельзя отпускать себя ни на секунду. Кто-то должен контролировать. Дьявол делает это даже лучше. Фернандо не выдержал и лизнул один из раскрывшихся порезов. Герцог вздрогнул опять, от соленой короткой боли по груди покатилась капелька пота. Ледяные ступни окатило жаром, словно молния пробежала до самых кончиков пальцев. Поднять голову? Не стоит дразнить и без того распаленного зверя. Он горячий, желающий, опасный... Даже его дыхание выдает близость одержимости. Кристиан с усмешкой отвел глаза и стал разглядывать полог шатра над своей головой – ткань, пропиталась закатным солнцем, мягко светясь изнутри; ветер гладил шелковые покровы и не хотел даже ради любопытства забраться под них. Пальцы нащупали на веревке узел и теперь пытались поддеть его, чтобы ослабить. – Я предсказуемый, потому что так хочешь ты, Фернандо. – Кристиан вздохнул. – Только я не намерен вечно уступать тебе во всем... В конце концов, я старше, ведь так? Дьявол короля поднял голову – прекрасно! Обнимая мальчика своим желанием, властью, он спросил: – И какие это тебе дает преимущества передо мной? Я пока не вижу ни одного. Юноша старался не слушать вопросов, он улавливал перемены в Фернандо. Когда ладони легли на грудь короля, то там, в глубине, гулко и яростно билось сердце, выдававшее растущую страсть. Легрэ не может ощутить, как стали крепки объятия, как вожделение всплывает короткими вспышками. Герцог продолжал не поднимать глаз, боялся темноты взгляда, боялся поцелуев... – Дорогой мой брат, – Фернандо от вожделения, расплывающегося в воздухе, прикрыл глаза. Вожделение от реакций, от мыслей, от чувств всех троих – кому как не дьяволу его чувствовать? – Как ты думаешь, сколько я пережил покушений за свою жизнь? И как думаешь, почему я еще люблю ее? Мальчик в руках грел что-то глубоко внутри. Мужчина у ног возбуждал совершенно другие желания. Фернандо взглянул в синие глаза. – Ты хочешь умереть? Опять эти вопросы. Дурацкие вопросы, которые задаются специально. Луис заставил себя поднять голову к мужчине, потянуться к нему, поцеловать в уголок губы, отвлекая и маня, одновременно ладошки заскользили по груди, животу вниз, очерчивая бока, теребя пояс, спускаясь по бокам к ногам, а затем словно шутя проводя по ткани длинной рубахи там, где уже зарождалась страсть. Кристиан задумался, спокойно встретил взгляд короля. – Не хочу, – сказал он просто. – И ты, смотрю, не особенно торопишься на тот свет. Боишься, что в аду от скуки помрешь? Или так вопросы задавать любишь, что даже сейчас заткнуться не можешь? Фернандо счастливо улыбнулся. – Легрэ, ты, оказывается, не только в постели любишь трепаться? У падре Себастьяна в постели ты тоже столько языком болтал? Король скользнул взглядом по барону, потом опять вернулся к юноше. Нежный поцелуй в губы и грубые слова-приказ: – Мальчик мой, на колени. Одни слова заставили Луиса опуститься на землю. Он вновь уронил взгляд. Он чувствовал, что сейчас его унизят перед Кристианом. И дрожал от этого еще сильнее. Но если такова плата, если Фернандо не понимает, что... впрочем, разве можно убедить в чем-то хищников... – У тебя что сегодня, день сумасшедших фантазий? – расхохотался Кристиан. – Скажи еще, что я с ним спал. С тобой да, спал. С ним... Ты разочарован? – Нет, – Фернандо опустился на шкуры рядом с мальчиком, и на его губах опять появилась сумасшедшая улыбка. – Ты опять оправдал мои ожидания. Странно, правда? Он наклонил голову, рассматривая барона. – Ты не хочешь умереть. И ты даже не выслушал то, что я хотел предложить. Так в чем же дело, Легрэ? Ты заранее отказываешься от всего? Король прижал к себе герцога, почти невесомо гладя его. Ему стало интересно, почувствует ли мальчик, зачем он это делает? Или сумасшедшая странная принципиальность будет и дальше застить глаза? Подняв взгляд, Фернандо постарался прочитать желания Луиса. Юноша поймал золотящийся всполохами ответ – Кристиану не следует отказываться опять... Последний отказ... – Позволь мне его развязать, – шепнул с надеждой. – Прошу... Взгляд Легрэ надломился сомнением, и он против воли следил за ласками, которые король дарил Луису. Временами удавалось отводить взгляд, но всегда ненадолго. – Что же ты мне предложить хочешь, Фернандо? Выбрать способ моего убийства? Очень мило с твоей стороны, я тронут. Или может быть, убраться отсюда к чертям? Я, пожалуй, лучше над первым подумаю. И вот еще что, – Легрэ посмотрел в глаза короля, – мне не нужно твоего разрешения, чтобы прикасаться к Луису. Сейчас... опять начнется разговор... Сейчас опять... Герцог отозвался на все призывы Фернандо, прильнул к его губам, мешая говорить. Страстно целовал, обнимал, отдавался, желал, умолял... – Правда? – откликнулся Фернандо, от эмоций, желаний мальчика кружилась голова. – Вот скажи мне, братец, с чего ты опять решил все за Луиса? – Не за него, – ответил Легрэ насмешливо, – я просто ослушался тебя... вот ты и бесишься, братец. – Не надо, прошу... – пальчик лег на губы короля, огладил их. – Я развяжу... И вы оба помолчите? Да? Или нет? Не будет мира? Нет?.. – голубые глаза искали в темноте новых всполохов... Король перехватил руки мальчика. Черные глаза утонули в голубизне, потом взгляд переместился в синеву. – Ты так не понял? – опять разочарование укололо сердце. – Ты ставишь Луиса перед выбором своим поведением. – Фернандо насмешливо улыбнулся и подтолкнул Луиса к Кристиану. – Развязывай. Он встал и пошел поближе к костру. Согреться. Посмотреть. Подхватив серебро палки, дьявол короля иронично взглянул на парочку – что сделают? Если Легрэ решит поквитаться, его ожидает очередной сюрприз. Узлы поддавались с трудом. В животе скручивалась боль. Луис нервничал и переживал... Он не смотрел на Кристиана, просто занимался тем, что вытягивал веревку из петлей и, наконец освободил руки Кристиана. А затем опустился и развязал ноги. Погладил по щиколотке, проникая под колено. Прошептал: – Ты должен был поставить нож... Ты должен был... От этих слов в груди Легрэ все похолодело и стало трескаться льдом. Он взглянул на Луиса, не пряча предательского блеска в глазах, но выбор был сделан и сделан не вчера. – Нет, – так же тихо сказал он, нежно погладив мальчика по щеке и понимая, что не может поступить иначе. Легрэ поднялся на ноги. Некоторое время он стоял, не поднимая глаз и сжимая руки в кулаки, потом взглянул на Фернандо – его силуэт расплывался перед глазами, ноги Кристиана едва передвигались и не чуяли земли. Встав перед королем, Легрэ медленно отпустился на колени и взяв его руку, припал губами к тыльной стороне ладони. – Простите меня, ваше величество, – сказал он, – я... поступил неправильно. Этого больше не повторится. – Нож? – Фернандо поднял лицо Кристиана за подбородок. – Какой нож? – дьявол с визгом убегал от тьмы, внезапно разлившейся по королю. Герцог не видел происходящего, продолжая сидеть на коленях перед пустотой. И старался ни о чем не думать. Потянулся за рубашкой, чтобы прикрыться. Вопрос Фернандо он просто пропустил мимо ушей. Кристиан молчал, казалось, слишком долго, и смотрел пустыми глазами в лицо Фернандо. – Луис едва не убил себя сегодня. Это моя вина. Король резким замахом ударил Легрэ по лицу, разбивая его в кровь, и стремительно шагнул к юноше. Мужчина схватил герцога в объятия и всмотрелся в лицо. – Луис, мальчик мой, – голос манил, вытягивал, руки и губы звали. – Милый, ответь. – И нежный, зовущий поцелуй. Приди ко мне – плакала душа. Не бросай – ярился дьявол. Ты мне нужен. Завязать спереди ленту на рубахе, прохладой прикрывающей ягодицы, легкое пятно крови на белом шелке. Герцог теперь собирался подхватить и шоссы, но его бесцеремонно вздернули вверх. Фернандо целовал отчаянным непониманием, яростью за глупость. Еще смесью чего-то. – Я просил игр со смертью... – Луиса трясло. – Он обещал. И не выполнил... Не хочу... – губы дрогнули... – Я не хочу... – и не произнесенное “делить”, “терять”, “выбирать”... – чтобы вы убили друг друга. Кристиан прижал ладонью ноздрю из которой хлестала кровь и, шмыгая носом, поднялся на ноги, а после сел на тюки. Во взгляде синих глаз полыхала ненависть, но он не смотрел ни на Луиса, ни на короля. Он смотрел в темноту и просто пытался остановить кровь. Так паршиво, как сейчас, ему не было никогда в жизни, ненависть – дикая и животная медленно и верно пожирала его изнутри, уничтожая все хорошее, что там было. – Тише, тише, – Фернандо гладил мальчика, прижав к себе. – Все будет хорошо, милый. Когда дрожь тела в руках чуть утихла, король уложил мальчика на постель и подошел к барону. Состояние у Его Величества было уже даже не бешеное – холодная, больная ярость. В который раз он оставлял бывшего стражника в живых, и в который раз тот ломал то, до чего дотрагивался. – Легрэ, – тихо начал король. – Ты один больше не подойдешь к Луису. Это мое первое условие. Кристиан исподлобья посмотрел на Фернандо, медленно поднялся на ноги. – Он – не твоя вещь, – сказал Легрэ и, задыхаясь яростью, набросился на Фернандо. Опрокинув короля на спину, Кристиан сильно ударил его кулаком в лицо. Луис, которого так бережно уговорили улечься на мягкие шкуры, поднялся и сел. Вздохнул, глядя на мужчин, словно те ведут себя, как дети, потер виски от нарастающей боли. Говорят, что не вещь, а делят, словно девицу на выданье. Герцог все же потянулся за шоссами и сапогами из мягкого бархата... неслышно шагнул к пологу, хотя понимал, что его видят и даже слышат. попросил гвардейца передать слугам, чтобы принесли горячей воды, ужин на троих и аптечку для заживления ран. В глазах у Фернандо потемнело, дьявол взвыл от удовольствия и тело начало действовать автоматически. Удар коленом, изо всей силы локтем в грудь и, продолжив движение, оттолкнуть бывшего стражника. Откатившись в сторону король потряс головой, пытаясь прийти в себя – первый удар Легрэ был очень силен. Кривясь от боли, Легрэ подобрался, и в миг оказавшись рядом с Фернандо, ухватил его рукой за горло. – Я тебя убью, мерзавец, – прошипел он и на безумном лице не промелькнуло ни капли сомнения. Король задыхался, перед глазами все плыло. Он ударил вперед, куда получится – в живот, в пах, вложив в удар всю свою силу. Почувствовав, как хватка на горле ослабла, рванулся к костру – за палкой, за головней, за чем угодно. Легрэ оправился после удара не скоро, чертыхаясь и держась рукой за живот, поднялся на ноги. В этот раз он не бросился на Фернандо очертя голову, а стал медленно наступать, следя за каждым движением своего врага. Король отступал от мужчины, стараясь, чтобы между ними оставался костер. В руках он держал вытащенную из костра головню. Голова так и продолжала плыть, его слегка подташнивало. Да и координация движений оставляла желать лучшего. Фернандо скрипнул зубами – надо же было так глупо подставиться! Увидев краем глаза отблеск, он кинулся к своей палке. Кристиан сбил его с ног раньше, чем Фернандо успел схватить оружие и они сцепившись, кубарем покатились по земле. Легрэ снова ударил короля без всякой жалости и пока Фернандо не успел очухаться, выхватил из-за пояса кинжал, занес руку над головой короля. На лезвии грозно сверкнули отблески пламени. Луис, впавший в состояние одной секунды, не мог оторвать взгляда от сумасшедшего “танца” по шатру. А теперь и вовсе, увидев нож в руках Легрэ, одеревенел, вжался спиной во что-то твердое у края шатра и стоял так, не делая ни шагу, не дыша... Голос отказывал... надо было звать охрану, но звуки застревали в горле... и выходило что-то тихое и нечленораздельное. Кристиан ослеп от своей ярости, но вдруг среди тьмы в его разуме яркой молнией полыхнул образ Луиса – он причинял такую невыносимую боль, что становилось страшно. Гордость Легрэ на одной чаше, его честь, его достоинство, его душа; на другой тот, кто дороже жизни. Секунда колебания – и перевес. То ли крик, то ли стон вырвался из груди стражника, и нож со всей силы вонзился в землю, по самую рукоять, рядом с головой Фернандо, отрезав прядь темных волос. Пальцы Кристиана судорожно сжимали холодный метал, руки дрожали и гнева больше не было в его лице – только глухая бесконечная тоска. Король, почувствовав оружие, с глухим рыком рванулся в сторону, перехватив и поднырнув под руку, которой Легрэ его удерживал. Сильный толчком в бок Фернандо сбросил мужчину и, перекатившись, попытался встать на четвереньки. Нож, распоровший землю. Лезвие, прошедшее мимо. Игра со смертью днем. Она повторилась теперь. Луис двинулся в сторону и покачал головой. Он даже не собирался предугадывать смысла схватки, хотя мотивации соперников – или кем они там теперь были? – его уже начинали смущать. Сознание лишь одного факта, что Кристиан и Фернандо – братья, должно было насторожить. А еще ночь, после которой оба стали иначе общаться. словно таким образом они беседуют, показывают свои слабости и силу... Герцог огляделся, опасаясь переключения на себя и ища хоть какую-нибудь защиту... Король медленно поднял голову, глядя в упор на Легрэ: – Идиот! Он нас обоих любит! Обоих! А ты засунь свою ревность подальше, и пойми это своей тупой башкой! Стиснув зубы, он стал подниматься на ноги. В голове стучало: “Глупо, глупо, я и так еле держусь, а уж если встать...” Но все равно упорно пытался подняться. Сам засунь свою, – огрызнулся Легрэ, обходя короля и медленно отступая туда, где стоял Луис. – Я довольно пресмыкался перед тобой, Фернандо. Ты что думаешь, я с тобой по доброте душевной плечом к плечу во время заговора дрался? Или, может, я тебя от нечего делать из монастыря выводил? Или от скуки тебе себя трахнуть дал? Я хоть что-то пытаюсь делать, а ты со своим чертовым чувством собственности не в состоянии справиться! Все играешься... все портишь. Это не игра, Фернандо, слышишь?! Я и Луис – не твои куклы, чтобы ты развлекался, ссоря нас! Я буду с ним тогда, когда захочу! Или когда захочет он! Ты за нас решать этого не будешь! Или клянусь, что в следующий раз я не промахнусь. – Ссоря? – король, наконец, поднялся на ноги. – Боже, какой же ты все-таки идиот! Если мальчик так и продолжит метаться между нами, то он просто скоро сорвется! Поэтому или вместе, или никак! Ты меня понял?! – в конце Фернандо просто сорвался на крик, и на последнем слове голова просто взорвалась болью. “Дьявол, только не сейчас, только не сейчас!” – молил про себя мужчина, пытаясь продышать, отпустить ее. Герцог побледнел, услышав грубые и простые признания Кристиана... И ему стало ужасно стыдно, что он виновен в происходящем. Что стал причиной того, что двое сейчас готовы друг другу глотки перегрызть. Лучше бы подставил лезвие под горло. Не предатель, любит... И Фернандо – не позволит подойти. Думают, они его получили... заставили чувствовать, да... сознательно доводили до края... Юноша наткнулся на слугу, пришедшего доложить, что вода готова. Тот мягко дал понять, что герцог встал на его ногу. Следом за первым слугой ввалились и другие, с котлами, полными воды. Легрэ демонстративно и зло отшвырнул кинжал в сторону и мельком взглянул на слуг. – А если я уеду на неделю другую, Фернандо, ты к Луису прикасаться перестанешь? Что, все это время меня ждать будете? Или может мне на время твоего отсутствия, если такое случится, надо будет у тебя разрешения спрашивать? И кто из нас идиот после этого? – Идите к черту, – шепнул себе под нос Луис. Договорились! Делят его, словно куклу. губы сжались в тугую нить. Сколько можно унижать? герцог метнулся из шатра, пока слуги ходили туда и сюда, воспользовавшись суетой и запалом соперников, и нырнул в темноту. – Легрэ, – устало ответил король, стоя с закрытыми глазами. – Ты действительно ничего не понял из того, что я говорил? Или притворяешься? Но на твой вопрос, так и быть, отвечу. Он будет выбирать сам, понятно? – Он бы выбрал, если бы мог, – Кристиан покачал головой. – А наличие любых условий, в том числе на то, с кем и когда ему делить постель – клетка, Фернандо. Либо вдвоем, либо никак – ты сам сказал. И то, что ты тут устроил – результат твоей ревности. Когда Луис уходил от меня к тебе, я вполне допускал, что вы проведете время не за беседой, и я ни разу не помешал Луису идти туда, куда ему хочется, пусть даже без меня. Я и так уже с тобой, и очень давно, если ты не заметил, но я не могу вечно игнорировать твою ненависть. Полог шатра буквально после последней фразы вновь распахнулся, и герцог прошел мимо слуг прямо к Фернандо, насильно усадил на тюк и молча достал из небольшого узелка флакончик, капнул на пальцы капельки масла и принялся растирать виски мужчины. Глядя на Луиса, Кристиан чувствовал себя неловко. Похоже, что Фернандо прав, и он идиот, но невозможно все время переступать через себя. Если бы король не провоцировал Легрэ, ему было бы намного легче принять Фернандо и быть рядом, вместе с Луисом. Кристиан надавил ладонью на живот в месте удара, пытаясь унять боль, а потом взял таз с водой, чистых полотенец и, подойдя к Фернандо, поставил все у его ног. Легрэ, извиняясь, погладил юношу по плечу, смочил полотенце в воде, а потом приложил к скуле короля. – Тебе лучше лечь, Фернандо, – тихо сказал он. Луис чуть обернулся. Хорош! Только заживший на щеке шрам потревожен и чуть разошелся, кровь уже запеклась. Герцог стянул с короля рубаху и начал смывать пот и усталость, протирать его тело, потом аккуратно уложил. Махнул Легрэ и принялся за его раны. Прошло около получаса, когда двух драчунов удалось привести в порядок и теперь накормить. Луис подоткнул под королем подушки, кормил его горячей кашей из зерна и мяса, почти заставлял есть, словно маленького, поил из чашки и поглядывал на Кристиана, качая головой и вздыхая. Глупцы! Глупцы хуже упрямых ослов. – Тебе лучше, Фернандо? Король просто кивнул, не открывая глаз, и спросил: – Ты тоже думаешь, что я не прав? Либо всем вместе, либо нет. Внутри все замерло в ожидании ответа юноши. Последние слова Легрэ Фернандо слышал уже сквозь туман неласковой, вгрызающейся хуже лисицы боли, но запомнил. Ненависть? Нет, уже не ненависть, уже что-то другое. Была бы ненависть, сегодня Легрэ был бы убит по-тихому. Обставить исчезновение Кристиана так, чтобы Луис воспринял его как поспешный отъезд, было очень нетрудно. А он зачем-то стал придумывать, как выйти из сложившейся ситуации. Король про себя сардонически улыбнулся – дурак. Нет бы все решить по-простому. Взять все, что нужно, не обращая внимания на других, как привык. Точно дурак. А теперь ждет ответ так, как будто от него зависит его будущее. Фернандо изо всех сил сжал пальцами ткань покрывала. – И все же тебе еще больно, – тихо заметил юноша, убирая волосы со лба. Он сидел на коленях перед мужчинами. Кристиан – с одной стороны. Фернандо полулежал с другой. – Я вижу, как вам сложно говорить, какую муку вы терпите. Мне стыдно, что я заставляю вас поступаться вашими принципами, правилами, которые не раз помогали вам и даже, наверное, спасали жизнь. И от этого осознания... – Луис погладил короля по руке, словно говоря, чтобы тот лежал смирно. потом коснулся Кристиана, ласково провел тому по ноге – от бедра до колена... – И ты, конечно, прав, Фернандо... И Кристиан прав... ведь правота рассматривается как возможность себя понимать и не быть лишним в этом мире. Пожалуйста, вам обоим надо отдохнуть. Вы вымотались. Вы слишком доверились чувствам. Но они бывают неправильными. потому что простое кажется нам порой сложным... – пальцы скользнули по лицу короля. – я принесу покрывала и ... – юноша забрал тарелку у Легрэ, – вы должны выспаться. очистить себя от предубеждений. Когда Луис поднялся и отошел в другой край шатра, Легрэ печально улыбнулся и едва слышно сказал Фернандо: – Ну вот, он и стал сильным. Все, как ты хотел... У тебя получилось, Фернандо. Король горько улыбнулся. Странно было слышать такие речи от мальчика, и было боязно, что такое понимание, такая рассудительность лишь временное явление. И слова Легрэ тоже было странно слышать. Барон же никогда не верил ему, да и сегодняшний день был очень показательным. – Что значит “ты со мной”? Кристиан спокойно взглянул в глаза короля и почему-то скользнул взглядом по его разбитым губам. Потом оперся локтями на широко расставленные ноги и отвел взгляд. Пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались, выдавая нервозность бывшего стражника. – Я тебе не враг, Фернандо... Даже если бы не было Луиса я бы не был тебе врагом. Только не доводи меня больше до такого, я не хочу в запале возненавидеть тебя заново. – Легрэ, – король внимательно смотрел на барона. – А что мне делать, если я некоторые мысли до тебя не могу донести? Если ты их не хочешь слушать? Остается только провоцировать и уже дальше вести. Губы постоянно саднили, и очень хотелось убрать ощущение сухости и легкой ноющей боли. Фернандо не выдержал, и облизал их. – Дай мне сумку с зельями, я не дотянусь сейчас. Легрэ подал сумку королю и помог отыскать нужный флакончик. Он не знал, что Фернандо делать, да и зачем тому вообще что-то доносить. Ясно одно, пока Луис нуждается в Легрэ, Кристиан будет жив, как только в нем отпадет необходимость, Фернандо в два счета разделается с ним, как хорек с курицей. Легрэ отчего-то снова вспомнил их ночь и нежный финальный поцелуй – это окончательно выбило его из колеи. Он подошел сзади к Луису, который явно не торопился с одеялами и, положив руки на плечи, сказал: – Побудь с ним. Я выйду ненадолго. Король проследил взглядом за Легрэ и закрыл глаза – зелье начинало действовать, наваливалась сонливость. Он надеялся, что хоть сегодня барон догадается вернуться и остаться. Уходит? Опять? Юноша помотал головой, избавляясь от своих страхов, вернулся и накрыл короля покрывалом из шерсти горных коз, которое ткали искусные прядильщицы. Затем оглядел ставший вдруг тихим шатер и устало отправился умыться. Раны на плечах и животе саднили и жгли, но Луису было все равно. Он присел у костра и, кажется, задремал тревожно, прислонясь к сундуку и уткнувшись лицом в колени. Фернандо вынырнул из тумана, вызванного лекарством, достаточно быстро. Голова все еще побаливала, но уже прояснилась, тело немного ломало и от всего, случившегося за день, и от действия зелья. Расслабляться в тепле одеяла было очень приятно, но что-то тревожило и цепляло. Король приподнялся и огляделся. – Луис, – позвал он тихо. – Что с тобой? Юноша не откликнулся, он слышал голос короля отдаленно за гранью дремы. И выходить из нее было сейчас тяжело. Но следовало себя заставить открыть глаза. Поднять голову. – Лучше? Голова прошла? – Луис поднялся и приблизился, кожу щипало, плечи дико саднило. – Воды? Что-то принести? Фернандо внимательно посмотрел на мальчика. Нужно обработать его раны. – Луис, иди сюда и сними рубашку, – позвал он юношу и стал искать мазь в сумке с зельями. – Я сам, лежи... – забота казалась сейчас такой неожиданной, что юноша даже очнулся. Он потянул прочь рубашку. – Смою грязь сперва. Осторожные движения ивовой мочалкой все равно вызывали легкую боль. Хорошо, что Луис стоял спиной. Теперь он отправился к королю... – Я сам... – Я тебе уже говорил, что лучше знаю и про человеческое тело, и про боль, – Фернандо проигнорировал слабое лепетание юноши и принялся изучать его тело. Пальцами легко пробежал по самым сильным следам, уже наливающимся синевой, наблюдая за лицом Луиса. Сжав зубы, принялся за мальчика. Обработав раны и прибинтовав к самым большим синякам примочки, велел: – Ложись. Юноша послушно опустился рядом. Выжидающе посмотрел в темные глаза. Огонь теперь не так ярок. Прошла боль... Приступа не последует. Луис прижался к королю и аккуратно провел по губе. Он хотел бы что-то сказать, но зачем? Ласка была безумно приятной, хотелось продлить ее, хоть на чуть-чуть. Фернандо нежно поцеловал мальчика. Такой прекрасный и такой измученный. – Спи, тебе сегодня и так сильно досталось. Устроив головку юноши на своем плече, принялся легко перебирать его волосы. Закрыть глаза... но слышать голоса... их обвинения и ярость... их борьбу смешивать со своей тоской... их злобу с печалью... Падать в новые объятия сна, где отступает физическая сторона страдания. А приходят кошмары, от которых не убежать... Луис уснул через несколько минут, но сразу погрузился в мрак сновидений, где терял, где не находил... ни Кристиана, на Фернандо... Лишь тени. Легрэ вошел в шатер, когда совсем стемнело. Он не хотел возвращаться, но знал, что надо. Фернандо не спал, а Луис... – Как он? – Кристиан подошел к постели и присел на край, поправил герцогу одеяло. – Плохо, – тихо откликнулся король. – Легрэ, мальчик не готов к таким играм. И, я надеюсь, сегодня ты не собираешься уходить? Или приказать не выпускать тебя из шатра? – в конце фразы Фернандо уже перешел на язвительный тон, хотя понимал, что не нужно этого делать. Но рядом с Луисом у него как-то все в последнее время шло наперекосяк. Кристиан отпустил голову и вздохнул, потом поднялся, обошел постель с другой стороны и склонился к Фернандо, опираясь одной рукой на постель справа от головы короля. Легрэ смотрел прямо в глаза Фернандо. – Скажи мне, что бы ты сделал со мной, если бы не было Луиса? – спросил он спокойно. – Убил бы, – ответил король, не отводя взгляд. – Я и за меньшее от людей избавляюсь, – и, мягко улыбнувшись, продолжил, – помоги мне переложить Луиса в середину постели, я сам пока не в состоянии. – Странно, что ты чего-то хочешь от меня, – ответил Легрэ. Он помог переложить герцога в середину и очень старался не разбудить его. Луис застонал во сне, и Кристиан продолжал шепотом: – Я хочу уехать на рассвете. Луис знает. – Легрэ уселся в изножье и мягко положил ладонь на бедро юноши. – У тебя будет прекрасная возможность побыть с ним наедине, и если проявишь тактичность, мое отсутствие не будет тяготить Луиса. Фернандо устало прикрыл глаза. Дьявол, что за идиот этот Легрэ! Неужели непонятно, что нельзя сейчас мальчика оставлять, он и так почти сломлен. – Зачем ты хочешь уехать? – Какая разница? Я сам собираюсь сгинуть долой с твоих глаз, чего же тебе еще? Наша вражда добьет Луиса вернее, чем мое отсутствие. С тех пор, как я здесь ни дня не прошло, чтобы мы не довели его. – Легрэ вздохнул. – Я действительно очень жалею, что вернулся. Нужно было просто написать о Микаэле и этом треклятом Северном Ярле и проследить, чтобы Луис получил письмо. Ты приглядишь за Луисом, я уверен, и мне спокойнее, если он будет подле тебя. – Пусть уезжает, – Луис открыл глаза. Они были темными и безнадежными. – Хоть теперь... Никто тебя не держит, Кристиан. И я не держу... – сердце билось часто, пробуждение стало продолжением сна, где яркий огонь угасал, и вдруг прошлое становилось черным. Когда мальчик проснулся, Фернандо с интересом разглядывал Легрэ. Такая безумная любовь, и такое полное непонимание сложившейся ситуации было очень странным. Слова герцога разбили странную, вязкую почти тишину шатра, в которую их с бароном шепот вплетался как новые нити и в без того тяжелый, душащий ковер. – Зачем ты лжешь себе, Луис? – король не повышал голос, продолжал говорить шепотом, стараясь, чтобы мальчик оставался в таком же состоянии полусна. Чтобы он продолжал говорить правду. – Я не лгу... Желает уйти, считает, что так лучше... Здесь все решают за меня? Значит, вы за себя. И вы – за меня? Нет. Я завтра же уезжаю. Сейчас уезжаю... Сейчас же желаю уехать... – юношу всего трясло. Фернандо без слов наклонился к Луису, нежно целуя его в уголок рта. Одновременно рукой он обхватил Легрэ за шею и потянул вниз, надеясь, что тот поймет, что нужно делать. Кристиан провел ладонями по груди юноши и припал губами к животу, целуя так нежно, словно в первый раз. Они снова были чужими. В присутствии Фернандо Луис прятал свою любовь, а Легрэ не мог смириться с этим – вот в чем была их проблема. Чего же стоили обещания, данные у ручья? Никогда не сомневаться друг в друге. Кристиан обнял Луиса за талию и вдохнул его запах – голова закружилась, поцелуи стали жгучими. Луис продолжал дрожать. Нервная дрожь не проходила. Он отстранился от поцелуев Фернандо, втянул живот, словно не желая ласк Легрэ. – Уехать сейчас. Дайте мне коня. Довольно. – Мальчик мой, пожалуйста, не сердись на Кристиана. Не нужно, – Фернандо продолжал просто греть юношу рукой, не двигаясь, не пытаясь ничего сделать. Голосом он продолжал шептать, звать, завораживать. – Он просто очень тебя любит, и хочет, чтобы тебе было хорошо. И я тебя люблю. Пожалуйста, милый, не сердись. Слегка поцеловав юношу в плечо, он продолжил: – Я прошу – не уходи. Останься. Ты мне нужен. Ты нам нужен. Обоим. Не бросай нас, милый. Кристиан поднял голову, придвинулся ближе. – Я люблю тебя, Луис, – сказал он, – и Фернандо тоже. Ты знаешь, как я хочу найти Себастьяна и покончить с заговором. Я не бросаю тебя, просто хочу дать передышку от наших вечных склок... и я делаю это прежде всего ради нас. Ради нас всех. – Не хочу слушать... не желаю слушать... – юноша задышал часто. Хотел бы сейчас спрятать все реакции тела, но они существовали отдельно от разума. Луис облизнул нижнюю губу, вдавил ногти в ладонь. Пробуждаясь окончательно... – Не беги от нас, – Фернандо опять поцеловал юношу в плечо. – И от себя. Не беги, милый. – Поцелуи медленной лаской перешли на шею мальчика. – Помири нас, – Кристиан погладил Луиса по волосам и взглянул в его глаза. – Ты можешь это сделать. Если хочешь... Ты способен изменить нас, изменить ситуацию. Ты же любишь Фернандо... ты его очень любишь, и я много раз видел это. Луис закрыл глаза. Шепот Легрэ пробуждал мурашки на коже. А поцелуи Фернандо учащали дыхание. Помирить вас... еще... поцелуев... как переменчивы минуты... бежать-остаться-отдаваться-умирать от близости... Еще... чуточку... Король продолжал медленно нежить поцелуями мальчика, его шею, лицо, пробегал ласковой негой по волосам, почти не касаясь тела, чтобы не сделать больно, не напомнить о том, что может быть рядом с ним или Легрэ. Только ласка, нежная, безумная, призывающая. Юноша откликался с пугливостью и одновременно желанием, откинулся на подушки, открывая шею. Гнев уходил... сомнения... что он делает? зачем он? еще... Легрэ медленно распутывал шнуровку на штанах юноши, гладил его живот и грудь, легко касался сосков. Боль уходила рядом с ним, притуплялась. Стянуть с узких бедер ткань пришлось медленно, почти выдержанно, так же, как коснуться восставшей плоти губами. Луис застонал в губы короля. Вспыхнул светлячком в беззвездную полночь. Лихорадка пробегала по ногам. Нега расползалась по животу. Губы искали каждого поцелуя... Фернандо продолжал безумно ласково целовать юношу, отдавая непонятно откуда взявшуюся сладость нежности. Отдавать, не требуя большего, не стараясь подчинить, вызвать желание, страсть или ненависть. Просто вкладывать в каждое касание свои странные чувства к этому светлому мальчику. Маленькому серебряному ангелу.