Монастырь в миру. Беседы о духовной жизни

Вот потому в древней Церкви, когда это ощущалось всеми, так строго стоял вопрос о том, что требуется от членов Церкви, чтобы они могли считать себя принадлежащими к ней. Тогда не было такого положения, что верующие точно какое-то одолжение делают тем, что они не отпадают от Церкви. Тогда Церковь не ставила вопроса – хочешь ли ты исполнять то или иное, а категорически требовала исполнения своих законов.

Церковь не послабляла своих требований из-за того, что это трудно для понимания или исполнения, она возвещала истины, которые должны принять верующие, чтобы быть членами Церкви, и ограждала себя самыми строгими, самыми решительными мерами, отлучая от Церкви, запрещая в священнослужении.

Мы живем в эпоху возрождения Церкви.

Эти слова могут казаться странными, как, в самом деле, в эпоху торжествующего безбожия говорить о церковном возрождении?! Но это именно так. И потому строгость в требовании исполнения церковных законов также возрождается.

Это не черты характера того или иного отдельного пастыря – строгость, суровость, обязательность церковных законов, а это есть дух церковной современности.

О. Александр был любвеобильнейшим человеком, который никогда не возвышал голоса и который мне теперь сказал фразу, залившую меня краской стыда. Он просил у меня прощения и прибавил:

– Ведь я, иногда, позволял себе возражать вам.

Так он чувствовал свое великое смирение. И что же, разве о. Александр считал для себя или для своей паствы возможным нарушение церковных законов, церковных правил?

Разве он, по существу, не так же сурово и требовательно относился к этому? И разве там, где это касалось истин Церкви, он не так же дерзновенно и открыто всегда свидетельствовал о них? Возрождается этот суровый дух православия, который должен ограждать его чистоту. Все это невольно связывается у меня со впечатлением моего прощания.

Мне думается, ведь проверка: зачем и как жил человек, это – его смерть. Не то есть проверка, как мы живем, не думая о часе смертном, как мы смеемся, как мы отдаемся всевозможным страстям, какие мы испытываем удачи в жизни, как мы ликуем, забывая о смерти – все это суета, все это пройдет.

Настоящий ответ в прожитой жизни дается в смертный час. И нельзя выразить словами с достаточной полнотой того чувства, которое испытываешь, видя вот такую приготовленную к вечной жизни душу человеческую. Это могла сделать одна Церковь благодатью Божией. Никогда самый хороший от природы человек не будет в состоянии так встретить смерть. Для этого надо быть в Церкви, а для этого надо знать, где истинная Церковь, для этого нужно пребывать именно в этой истинной, Святой, Соборной, Апостольской, Православной Церкви, где совершается Таинство Евхаристии, ибо оно, это великое и страшное Таинство, совершается лишь в одной истинной Церкви.

Не отдельные грехи человека страшны, самое страшное – это отпадение от Церкви. Мы говорим: «Согрешиша, но неотступиша». Вот это свидетельство о грехе, но не об отпадении, оно и важно для нас. Врагу нашего спасения всегда хочется нас погубить нашими страстями и грехами, но в единый час может человек покаяться и вновь омыться благодатью Божией в Святой Церкви; окончательная гибель наступит тогда, когда он уйдет из Церкви, когда он уже явится отрезанным, «не на лозе». Поэтому враг так и старается исторгнуть человеческие души из истинной Церкви.

Какие же признаки истинной Церкви? Как нам ее узнать?

В Святой истинной Церкви, в той, в которой является полнота благодати Божией, где совершается святое Таинство Евхаристии, и в которой можем мы спастись, в этой Церкви исповедуются те догматы, которые исповедуются Православной Церковью. В этой Церкви соблюдаются те правила Церкви, которые созданы и переданы нам Святыми Отцами. В этой Церкви существует преемственная, законная, истинно церковная власть. Никакое повреждение догматов недопустимо, никакое самочинное повреждение правил Церкви недопустимо, никакое самочинное захватывание церковной власти недопустимо.

Если Святую Церковь постигают какие-либо испытания, то вот эти три ее основания всегда должны быть незыблемыми в ней.

Ни ради чего нельзя повреждать догматов, ни ради чего нельзя отрицать устава, ни ради чего не может быть приемлема незаконная церковная власть. Может возникнуть очень много трудных обстоятельств в Церковной жизни, могут и бывали в истории Церкви страшные времена, когда отпадали от истинной Церкви даже Патриархи. Грехи могут быть прощены, но отпадение от Церкви – оно является грехом к смерти, является отпадением от самого источника спасения.

Так надлежит утвердиться в своем внутреннем отношении к Церкви Христовой. Нужно проникнуться твердой уверенностью, что только в этой истинной, Православной Церкви может быть достигнуто спасение, и каждый должен со всей строгостью следить за чистотой Церкви Христовой, быть как бы на страже Православия, чтобы здесь не погрешить ни в каком отношении. Здесь нужно много терпения, здесь нужно много спокойствия, здесь нужна мудрость и главное – упование на благодать Божию.

Все это с такой полнотой имеет умирающий пастырь.