Монета скифского царя

Второе воскрешение из мертвых случилось уже на воздухе. Открыв глаза, она увидела над собой глубокое черное небо и белокурую женщину, освещенную автомобильными фарами.

— Видишь меня? — спросила женщина, и Дайнека моргнула. — Говорить можешь?

— Мо-гу…

— Теперь пошевели пальцами.

Дайнека подняла голову, огляделась и, решив не мелочиться, сразу же села.

— Не двигайся! — Женщина схватила ее за плечи.

Прочитав на жилете надпись: «МЧС России», Дайнека спросила:

— Вы — врач?

— Врач… — проговорила она и снова спросила: — Что-нибудь болит?

— Голова кружится. Что со мной было?

— Ты не помнишь?

— Нет. Ничего.

— Ты упала с высоты. Счастье, что не приземлилась на торчащие доски. Тело старика смягчило удар…

— Татьяна Васильевна! — От полуразрушенного дома в их сторону шагали два санитара с носилками. — Куда его девать? Сами увезем или подождем труповозку?

— Кого это?! — Ошарашенная Дайнека вскочила на ноги. От резкого движения у нее закружилась голова. Пройдясь по дуге, она столкнулась с носилками, на которых лежал мертвец в серых джинсах и светлой клетчатой рубашке. Его лицо и голова были в крови.

— Не смотри! — Врач взяла ее под руку и протянула салфетку: — Вот! Вытри лицо и руки.

Теперь Дайнека заметила, что ее руки были в крови. В тот же момент она вспомнила все: провал через пол, потерю сознания, чужое лицо под пальцами в темноте.

— Он умер? — спросила Дайнека, хотя и без того все понимала.

Татьяна Васильевна крикнула санитарам:

— Несите его в машину! По дороге забросим в морг. — Отдав приказ, она ощупала Дайнеку с ног до головы и заключила: — Вроде все цело. В больницу с нами поедешь?

Дайнека категорически замотала головой:

— Нет! Ни за что!

К ним подошел мужчина. В свете фар Дайнека видела только его силуэт. Обращаясь к врачу, он спросил:

— Как она?

— Цела. — Татьяна Васильевна захлопнула медицинский чемоданчик. — От госпитализации отказалась.

— Тогда ее забираю я.

От этой брошенной фразы Дайнека почувствовала себя безвольной амебой. Ей было все равно, куда идти и что делать. Человек отвел ее в полицейский фургон, где пришлось провести больше часа.

По окончании следственных действий Дайнеку отвезли в районное отделение полиции. В комнате для допросов неизвестный человек представился:

— Кротов Леонид Георгиевич, следователь… Она перебила его:

— Во всем виновата я!

— Давайте по порядку, — сказал Кротов.

— Давайте, — согласилась Дайнека и, казалось, утихомирилась. Однако за первым восклицанием последовало второе и третье: — Это я убила его! Судите меня!

Следователь с интересом посмотрел на Дайнеку и, между прочим, спросил:

— Сколько вам лет?

— Двадцать четыре.

— Ранее судимы?

— Вы что! — Она подхватилась со стула, но он приказал:

— Сидите!

Кротов был худым, старше тридцати. Во всей его внешности чувствовался большой опыт следовательской работы, даже во взгляде, немного равнодушном и безусловно циничном.

— Назовите имя, отчество и фамилию.

— Людмила Вячеславовна Дайнека… — Притихшая Дайнека наблюдала за тем, как следователь заполняет протокол. В неподходящий момент она ткнула в бланк пальцем. — Не так!

— В чем дело?!

— Вы написали «Дайнеко».

— И что?

— А нужно — «Дайнека».

— Разве не так пишется ваша фамилия? — удивился следователь.

— Мне лучше знать. Фамилия моя.

— Пожалуйста… — Он исправил букву «О» на «А» и спросил: — Год рождения?

— А посчитать не судьба? Я же сказала, сколько мне лет.

— Прошу отвечать четко и ясно!

Дайнека назвала год рождения, и он снова спросил:

— Образование?

— Высшее.

— По вам видно…

Она уточнила:

— Что?

Кротов повторил чуть громче обычного, как для глухой:

— По вам, говорю, видно, что слишком образованная.

— Знаете… — Дайнека покраснела и эмоционально сказала: — Человек умер… А вы цепляете меня глупыми замечаниями.

— Адрес регистрации и фактический адрес проживания! — скомандовал следователь.

Дайнека назвала свой адрес, подчеркнув, что проживает и прописана в одном и том же месте и что она не рецидивистка, чтобы скрываться.

Следователь, не удержавшись, заметил:

— Никогда бы не подумал, что вам двадцать четыре. В лучшем случае — пятнадцать. Не больше.

Понимая, что это не комплимент, а обвинение в скудоумии, Дайнека сумела сдержаться и не ответить еще одной дерзостью.

— Приступим к опросу. — Следователь откинулся назад и спросил: — Кажется, вы хотели сделать заявление?

Она опустила голову и прошептала:

— Во всем виновата я…

— Не понимаю.

— Если бы не я, старик остался бы жив.

— Оформлять явку с повинной?

Такого поворота Дайнека не ожидала. Мгновенно придя в себя, она сообразила: еще одно неосторожное заявление, и ее обвинят в убийстве.

— Нет!

— Так да или нет?

— Нет! — с еще большим вызовом заявила она. — Я не убивала старика в прямом смысле. Он убегал от меня и поэтому умер.

— Он умер не потому, что убегал… — процедил следователь и посмотрел на нее с прищуром. — Старику перерезали горло.

Дайнека с минуту изучала лицо следователя. Он спросил:

— Что-то непонятно?

— Я видела труп, но не рассмотрела его.

— Можете мне верить. Я его рассмотрел.

— Ничего не понимаю. — Она хотела продолжить. Следователь ее перебил: