Монета скифского царя

— Не сразу. Хоть и сказал отцу, что ничего не видел, но этот случай не отпускал меня. Я помнил шумиху вокруг Дедов Морозов. Соседка видела, как один из них шел к Велембовским. Я думал, сопоставлял различные факты и вспомнил, что за день до того, как убили Велембовских, в нашем доме поселились два папиных студента. Они были заочниками и приехали откуда-то из глубинки. Отец собирался с ними позаниматься перед сдачей экзаменов.

— А мама? — осторожно поинтересовалась Дайнека. — Мама была дома?

— Она уехала в поездку по Золотому кольцу. Были новогодние каникулы, и моя мама-учительница сопровождала свой класс. Предполагалось, что я тоже с ними поеду. Но я в последний момент отказался, потому что не нашлось путевки для Глеба.

— Вы не поехали из-за друга?

— Отец жутко сердился, но, вопреки моим опасениям, обеспечивал меня карманными деньгами, как никогда. И мы с Глебушкой загуляли: на каток, в планетарий, по музеям.

— Вы заговорили про студентов отца.

— Странные были эти ребята. То, что матом ругались, — это ерунда. Напряженные, какие-то жесткие. К тому же я не узнавал своего отца, он словно сделался меньше ростом, заискивал перед ними, угождал.

— Чем они занимались?

— На кухне выпивали. Курили. Телевизор смотрели. Вот, пожалуй, и все.

— Вы сразу поняли, что они не студенты? — Дайнека сообразила, к чему идет разговор.

— Нет. Не понял. Я был великовозрастным, но ребенком. Возможно, окажись вы на моем месте — вы бы поняли. Девочки, они, знаете, умнее мальчишек и быстрее взрослеют.

— Что было в день гибели Велембовских?

— Отец дал мне денег, и мы с Глебом пошли на каток. Глеб ушел с катка раньше…

— Вы уже говорили.

— Когда я возвратился, здесь было полно милиции. Глеб весь в крови сидел на лестничной площадке, и это было так страшно!

— Он был ребенком…

— Я увел его к нам домой, отмыл, переодел в свою одежду. Хорошо помню момент, когда к нам пришел милиционер и попросил отца быть понятым. Отец схватился за сердце, сказал, что дядя Веня и тетя Клава были его друзьями. В тот самый момент из туалета вышел студент. Милиционер спросил у него паспорт, а потом увел его к Велембовским.

— Студент был понятым?

— Совершенно верно. — Благовестов зло усмехнулся. — Помню лицо этого человека, когда его уводил милиционер…

— Тогда вы все поняли?

— Понял только спустя годы, когда приплюсовал к фактам тот разговор в палатке.

— Вы так и не сказали, о чем они говорили, — напомнила Дайнека.

— Отец убеждал Велембовского, что нет ничего ужасного в том, что несколько монет или золотых украшений не попадут в пыльные витрины музеев. Он так и сказал: пыльные. Я тогда так ясно представил, как никому не нужные вещи пылятся в этих витринах, и решил, что он прав, не вникая в то, о чем он говорил.

— Речь шла о краже найденных ценностей?

— О которых знали только они, — уточнил Благовестов. — Отец настаивал, и, как я понимаю, Велембовский сломался. Разнорабочий из местных увидел, как дядя Веня прятал находки, и поднялась большая шумиха. Велембовского отправили в Москву, я, по настоянию отца, отправился с ним. Дорога была невыносимой, со мной в купе ехал сломанный человек.

— Куда же делось то, из-за чего он так пострадал?

— Могли спрятать где-нибудь, потом вернуться. Могли переправить с оказией. Да мало ли способов? Я иногда думаю: а было ли это все в самом деле? Ничего, кроме догадок и сопоставления фактов, у меня нет.

— Было, — веско проронила Дайнека.

— У вас есть доказательства?

— Украденные сокровища Вениамин Велембовский спрятал в могиле отца, заложив тайник плитками.

— Вы обнаружили его? — спросил Благовестов.

— Тайник обнаружил Глеб Вениаминович и стал распродавать за бесценок.

— Какая трагедия… И жизнь его — трагедия, и все, что случилось до этого.

— Мы с вами остановились на том, что одного из студентов обязали быть понятым, — сказала Дайнека.

— Вернулся он злой и чуть не избил отца. Вечером они сцепились на кухне. Отец тоже был зол, и теперь я понимаю, почему. Они не нашли того, за чем он их посылал.

— Ваш отец мог договориться с Велембовским, и тот все бы отдал.

— Дядя Веня сломался. Он был совестливым человеком. Думаю, решил все отдать государству. Я слышал их разговор и могу предположить, что все так и было. После этого разговора между отцом и дядей Веней пробежала черная кошка. Потом дядю Веню убили.

— Думаете, ваш отец хотел смерти Велембовских? За этим он послал тех двоих.

— Он хотел золота. Остальное мне неизвестно.

— Что стало со студентами?

— Они исчезли на следующий день. Я проснулся, а их уже нет. Но, знаете… — Благовестов чуть помолчал. — Нельзя прикоснуться ко злу и остаться им не замеченным. Отец всю жизнь кому-то платил. В доме никогда не было денег. Теперь я понимаю, что те ребята его шантажировали.

— И конечно же, их не нашли… — тихо обронила Дайнека.

— Потом моего отца избили, и он умер. Вот так закончилась эта история. — Благовестов с нежностью посмотрел на Дайнеку и тронул ее за руку. — А теперь идите. Я очень устал.

Глава 30 Крах