Монетка на счастье

– Я понимаю все, что говорят мне люди, которых я знаю всю жизнь, – ответила она на вопрос в его глазах. – Но большинство их этому не верит, и потому они говорят знаками, пишут мне записки, желая убедиться, что я их понимаю. Мне все равно. Так я себя чувствую лучше. – Она задумчиво нахмурилась. – А вот не знакомцев мне трудно понимать, особенно если они говорят с акцентом. Когда я с кем-нибудь знакомлюсь, обычно проходит некоторое время, прежде чем я привыкаю к их речи. – Говоря об этом, Селина внезапно сообразила, что речь Рида начала хорошо понимать по губам сразу же после знакомства. Она взглянула на его губы и вдруг вспомнила их восхитительное прикосновение к своим губам.

Ты слишком много думаешь о нем, пригрозила себе Селина и стала смотреть на тротуар под ногами. Слишком взволнованная, чтобы молчать, она пробормотала:

– А иногда приходится просто порыться в памяти – люди часто повторяют одно и то же. К примеру, Брюс Стюарт чуть ли не при каждой встрече шутит о том, что только мне Оливия позволяет дотрагиваться до его колена.

Рид вновь постучал ее по плечу.

– Вот об этом нам и надо поговорить, – произнёс он.

Селина пожалела, что вовремя не прикусила язык и не к месту вспомнила о Стюартах. Но, в конце концов, раньше или позже Рид завел бы этот разговор, и Селина философски решила, что лучше прояснить дело сейчас, нежели потом.

Они добрались до дома, и Рид пропустил Селину в дверь впереди себя. На кухне, убирая молоко в холодильник, Селина размышляла о том, что скажет ей Рид. Если он попытается запретить ей заниматься любимым делом, может разразиться настоящая ссора. Взяв себя в руки, Селина обернулась.

Уже зная о том, как хорошо Селина умеет читать по губам, Рид все же решил, что такой важный разговор следует сопровождать жестами.

– Ты должна понять, что ты – всего-навсего плацебо, – сказал он, отчетливо произнеся последнее слово, – да, плацебо, безвредный заменитель лекарства. Стюарты просто верят, что ты облегчаешь их боль, и боль утихает – но благодаря им самим, а не тебе.

Селине и прежде приходилось сталкиваться со скептиками. Бывали случаи, когда и ей казалось, что только вера помогает облегчить чужую боль. Но уверенность Рида показалась ей оскорбительной.

– Да, я согласна – сладкую пилюлю глотать гораздо легче, чем горькую, – отозвалась она.

Рид усмехнулся. Он не хотел оскорблять Селину в лучших чувствах, но поступал так, заботясь о пациентах.

– Я не говорю, что твои действия приносят какой-то вред, – добавил он, – просто хочу, чтобы ты поняла: ты должна направлять пациентов ко мне, чтобы они получили соответствующую помощь.

Селина усмехнулась ему в ответ.

– Об этом мы уже говорили, и я дала тебе слово, что никогда не сделаю попытки заняться исцелением.

Рид взволнованно провел рукой по волосам. Обычно он не придавал значения мнению людей о себе, но гнев Селины беспокоил его.

– Все равно, – подтвердил он, а затем не вольно добавил: – С Деброй Рэмси и ее ребенком все в порядке. Спасибо, что ты заставила ее прийти ко мне на прием.

Рид не мог поверить, что, в сущности, пытается успокоить ее. Я всего лишь не хочу, чтобы она выставила меня из спальни, уверял он себя. В конце концов, ничто человеческое не было чуждо ему, а их физическая близость доставляла удовольствие.

Селина не стала винить Рида за его сомнения. К тому же ссоры вряд ли помогут ей достичь цели, поставленной перед собой в браке, напомнила она себе.

– Я рада, что у нее все хорошо, – сдержанно ответила она, давая Риду понять, что мир между ними восстановлен.

Однако на следующее утро Селина с беспокойством обнаружила, что установившийся мир был всего-навсего кратким перемирием. Утро прошло довольно спокойно. Вместе с Ридом они побывали в церкви, а затем пообедали на ферме стариков Уорли вместе с Тапперами и тетей. Позднее, вернувшись домой, они устроились на веранде с газетами.

Селина только начала разгадывать кроссворд, когда у дома появилась Гарриет Калфоно со своей двухмесячной дочерью Карлой и четырехлетним сыном Сэмюэлом.

Заметив, что Рид отложил свою газету, Селина посмотрела в сторону улицы и увидела, как женщина открывает калитку и идет к дому вместе с детьми.

– Мы просто гуляли, и я решила навестить Селину, – сказала Гарриет, давая Риду понять, что явилась не за помощью. Она поднялась по ступеням веранды.

Снисходительно улыбнувшись, Рид вновь углубился в газету.

Подняв детскую коляску на половину ступеней веранды, Гарриет остановилась и поздоровалась с Селиной.

Селине нравилась Гарриет. Они учились в одном классе и были подругами до самого окончания школы. После того как Селина лишилась слуха, Гарриет одной из первых стала учиться языку жестов.

– Подожди, – остановила ее Селина, встала и помогла женщине втащить коляску на ступени.