Монеты на твоей ладони

Недоверчивое выражение в глазах. Ну очень недоверчивое. ХАН!!! Паразит ты этакий!!! Ты что, НИЧЕГО не объяснил?!! Я тебе щас перья-то повыдергаю!! Провожатый, блин! Ничего я не обещал! Обещал! Я ему показал! Ах, он показал…

Я рванулась к шкафу и почти сдернула Хана с дверцы за хвост. В руках остались сиротливо поблескивающие длинные перья с синеватым отливом, в то время как их обладатель телепортировался куда подальше от моего праведного гнева. Оставив бедную меня объяснять все самой. Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Я покосилась на парня. Боится. Опять. На-до-е-ло!

— В общем, так. Больно? — он недоуменно вытаращился. — Ожоги, говорю, болят?

— Болят.

— Значит, будем лечить. Надеюсь, против этого возражений нет?

— Вы знаете, лучше я сам.

— Никаких «я сам»! Повторяю еще раз, для страдающих тяжелой формой амнезии — моя обязанность тебя защищать. И все то представление, что ты увидел, как раз было разыграно с этой целью. Так что не надо думать, что я лелею коварные планы по превращению тебя в жертвенную девственницу на черной мессе или сдаче на опыты ужасным зелененьким человечкам, — смотри-ка, проняло. Улыбается. Даже ямочки на щеках появились. Верным курсом идете, товарищи.

— Ну что, будем лечиться, недоверчивый ты мой? Али страдать, покуда хватит мочи? — скривился, но продолжает упираться.

— Я лучше в больнице… — я замотала головой. — Почему?

— Да потому, что я тебя вылечу гораздо быстрее. И давай перейдем на ты, — я вздохнула еще раз и ответила на его невысказанный, но так и рвущийся наружу вопрос. — Не думай, что тебя здесь держат из каких-то там корыстных побуждений. Будь моя воля, сидел бы ты уже давно дома и не путался бы под ногами. У меня, скажем прямо, проблем по горло и без тебя. Но! — я пафосно подняла вверх указательный палец, — За тебя уже плотно взялись конкурирующие структуры. У меня много власти, но даже ее не хватит, чтобы обеспечить твою безопасность, если ты будешь разгуливать неизвестно где. Ни я, ни мой напарник не можем хвостом ходить за тобой, не вызывая подозрений. Ясно?

— Так что, это навсегда?

— Упаси меня Боги! Нет, конечно. Утрясем ситуацию с… Неважно. И будешь свободен, — я колебалась, сказать ли ему. Еще чего доброго, окончательно запугаю мальчишку. Н-да, а если не скажу-у… Не-е-ет, скажу. Все-таки за что-то же выбрал его Рур. — Правда, есть еще проблема. Твоего предшественника убили, а мы еще не нашли, кто это сделал. Поэтому до решения этой проблемы придется тебе пожертвовать некоторыми удобствами.

Нервный смешок очень мне не понравился. Размышляю на тему внушений. Ма-а-ахонькая корректировка, и куча проблем решена. И не надо долго и нудно убеждать и доказывать. Но есть силы, с которыми даже я не решаюсь играть. Если мальчик еще не сознает своего могущества, это не повод не учитывать факт существования такового.

— Учись доверять нам, мальчик. Без этого ты не выживешь, — грубовато, но верно. Долго-долго смотрю ему в глаза. Я могу сколько угодно говорить, что сильнее и опытнее его. Но он имеет полное право приказать мне. И я не смогу не выполнить приказ.

Протягиваю руку и жду, замерев. Он должен выбрать. Я надеюсь, ты не ошибся, Рур.

Просто кожей чувствую, какие чувства бурлят в этом существе. Колеблется. Почти решает сбежать…но протягивает руку. Почти заметно расслабляюсь. Ну что ж, ты принял свой путь, человек. Дело за малым — обучить и натаскать, а дальше…посмотрим.

Буксирую подопечного в сторону диванчика, повидавшего такое количество раненых, что в пору называть его больничной кушеткой. Несмотря на довольно слабые протесты, укладываю парня на вышеозначенный предмет мебели. С зубовным скрежетом стягиваю перчатки…(А никто и не говорил, что будет легко!)… И приступаю к процедуре полного обследования. Подхватываю тонкие завихрения энергетических токов, чуть перенастраиваюсь — и импульс послушно ныряет по ним вглубь тела, двигаясь за ладонями. Информация пробежала по нервам, и вот уже перед глазами пляшут картины того, что застал импульс. Время, время… Я восстанавливаю чужой организм сразу, как только нахожу повреждение. Направить толику силы в поврежденный участок, задать направление толчку — организм регенерирует сам. Потянуть концы разорванных нервов друг к другу — они срастутся. Дать материю и энергию клеткам — и они восстановят разрушенные оболочки, чуть изменить их структуру, и они будут делиться с неимоверной быстротой.

Через час у меня перед глазами все плыло. Я потрясла головой и осела на диванчик, сраженная приступом головокружения. Мне зверски захотелось есть. Все правильно — лечить-то я лечила, да только за счет своего организма. Все-таки отсутствие жировых запасов для целителя — безусловное зко. Мой подопечный, с немалым изумление следивший за исчезновением многочисленных болячек, узрев мое состояние, испуганно вскочил с диванчика, по которому я немедленно растеклась, проклиная себя за слабость.

— Э-э! Вам плохо?

— Плохо, плохо. Воды не надо, — пресекла я естественный порыв. — Сумку мою дай. Да не там. За диваном валяется, наверное.