Money БЖИГ

— Он что-то на стройке с прорабом не поделил, ночью закатал инструменты в бетон.

— Ночью? Может это и не он был.

Как же ловко я цеплялась за слова. Говорила так, будто имела представление о его делах, отчего-то меня уже было трубно удивить. Жизнь отца была для меня далекой, да и он не спешил делиться.

— Камера всё засняла, заявление написано. — Вот и вердикт. — Я в отделении, ребят попросил дать день, чтобы уладить это дело.

— Спасибо, Стас, спасибо тебе большое. — Неловко, от его чувств ко мне, от постоянной помощи. — Мне хватит одного дня.

— До восьми они должны забрать у следователя заявление.

— Я поняла, скинь адрес и, — Замолчала, разбираясь в себе, хотела ли я это знать, да, определенно, — как отец?

— Его не нашли.

Сбросила звонок. Что мне им говорить? Будут ли слушать? Ощущение мало значимости давило, будто я бессмысленно трачу силы, бьюсь головой, но ничего не меняю. Переполох застал меня горечью осознания, проблеск, что всегда был на поверхности, но сейчас явственно стал понятен. Мне было бы лучше без такого отца. Всхлипнула, точно не ожидала от себя такого. Это всё паника разливалась по венам, от непонимания того, что нужно было делать.

Поежилась, закутываясь в толстовку. Такси ушло по автостраде вправо, в дачный район, который только начинал застраиваться. Дорога пока представляла собой две колеи от шин, и шла не ровно. Буйный дикий лес отступал, сдавался под натиском больших машин и людей в касках, зелень заменялась серым камнем, деревья домами, а свежий воздух, смешиваясь с пылью, запахами пота и стройматериалов становился тяжелым, горьким, поскрипывая на зубах.

Как бы то ни было, вздохнула глубже. Мне нужно было взбодриться, поднять внутри боевой дух, или хотя бы на минуту освежить голову, словно мозг имел свойство перегреваться от больших нагрузок, но ничего не получалось.

На небольшом участке строился кирпичный дом, сбоку постройка чуть меньше, летний домик или же баня. Бетономешалка стояла у края вырытой ямы, подошла ближе, метра два, внизу застывший бетон и торчащий носик со сверлом перфоратора.

— Мадам? — Ко мне подошёл высокий мужчина в тёмной униформе, голова его прикрыта каской, сразу заметила вытянутые и закрученные в сторону усы, он опустил взгляд на правую руку. — Мадемуазель, извольте узнать, что привело вас в это место?

Манера речи его была чудной, совершенно непохожей на работу, которую ему приходилось выполнять.

— Мне нужен Ростислав Ильич.

— Вот и я, собственной персоной, — он снял каску, и учтиво, манерно поклонился.

— Не стоит, я вовсе не хозяйка этой территории.

— К чему вы это решили уточнить?

— Я по другому вопросу, касательно ночного происшествия и вашего заявления.

— Следователь?

— Дочь.

С минуты лазурные глаза недвижимо смотрели в мои, за ними был быстрый процесс переваривания информации. Брови его поползли наверх, он закивал и указательным пальцем ударил себя по кончику носа.

— Стало быть Ада Владимировна?

— Вы меня знаете?

— Отец ваш показывал фотографии, только вы были чуть меньше, кажется настолько, — ладонь его опустилась на грудь, примеряясь, я подошла ближе, наглядно показывая, что ладонь и уровень моей макушки на одном уровне. — Стало быть, сделаны недавно. Ах, да, заявление. Вы уж меня простите, не мог по-другому, хозяин обязал.

— Чей хозяин?

— Мой, вернее моего потраченного трудового времени. — Он жестом попросил пройти за ним. — У вашего отца золотые руки, но совершенно пустая голова, стоит рюмкой поманить и он уже мчится как очумелый. Недавно пропал, вчера заявился.

— За деньгами?

— Нет, рассчитан уже. Работать говорит, хочу. — Ростислав достал из кармана платок и вытер пот со лба. — Главное, как пропадать, не отвечать на звонки, это он умелец, а как в бригаду брать его не захотел, затаил обиду. Да и пришёл уже пьяный.

— Пьяный? — Остановилась, внутри обрывались тросы терпения, металлическая конструкция внутри гудела, заходила из стороны в сторону.

— Да-да, поэтому близко к сердцу и принял.

Мы прошли в маленький железный дом с окном, который напомнил мне контейнер. Внутри чисто и прибрано, обеденный стол, небольшая кухонька, утварь и монитор. Ростислав поднял подушку со стула, отряхнул и попросил сесть.

— Вы только не удивляйтесь, под градусом все мужики немного чудные.

Камеры снимали с трёх сторон. Серая местность, тишина и силуэт отца, что перелезал через забор. Ростислав включил перемотку, чтобы не растягивать процесс на пару часов. За первую минуту просмотра отец включил бетономешалку, заготовил смесь, поорал в небо и допил бутылку. За вторую минуту он вырыл яму. За третью взломал трейлер, скинул в яму инструменты, залил их бетоном и расстегнул ширинку, горячительные напитки рвались наружу.

— Вот тут стоп, — рукой он прикрыл непотребство, другой выключил запись.

Итого, проникновение со взломом и порча дорогостоящего имущества. Как мне выкручиваться?

— Всё нормально? Лицо больно бледное?