Монгол. Черный снег (СИ)

— Заткнись, Диана, — повторил я, но теперь тише. Мои руки опустились с её плеч, соскользнули вниз, на талию. Я прижал её к себе, крепко, так, чтобы она чувствовала моё дыхание.

Она подняла глаза, её лицо было слишком близко, что я видел каждую слезу, каждый мускул, дрожащий под кожей.

— Ты не уйдёшь, — сказал я, едва слышно. — Никогда. Ты слышишь меня? Никогда.

— Ты не понимаешь… — её голос был почти шёпотом, слабым, но я перебил её.

— Нет, Диана, это ты не понимаешь, — мой голос сорвался, я почувствовал, как мои руки сжимаются сильнее. — Ты думаешь, я могу жить без тебя? Ты думаешь, я позволю тебе уйти? Я сдохну вместе с тобой…Тебя не станет и меня не станет!

Её глаза расширились, но она не ответила. Я видел, как она пыталась осмыслить мои слова, но я не дал ей времени.

Я наклонился и резко накрыл её губы своими. Это не было мягким, осторожным движением. Это был взрыв. Гнев, страх, боль — всё, что крутилось внутри меня, вылилось в этот поцелуй.

Она сначала застыла, но через секунду ответила. Её руки поднялись, обвили мою шею, и её тело стало податливым, мягким в моих руках, она льнула о мне

Мир вокруг исчез. Остались только мы. Её губы, её тепло, её тихие всхлипы, которые растворялись между нами.

Когда я отстранился, наши лбы соприкоснулись. Мы оба тяжело дышали.

— Ты моя, Диана, — выдохнул я. — Ты всегда будешь моей. Поняла?

Она ничего не ответила. Только кивнула и уткнулась лицом мне в грудь. Её тело дрожало. Я обнял её, гладя по волосам, шепча:

— Никогда. Ты никогда не уйдёшь.

Я смотрел на её лицо, чувствуя, как моё сердце бьётся так сильно, что это почти больно. Слёзы ещё блестели на её щеках, губы дрожали, её глаза смотрели на меня так, будто я — единственное, что удерживает её на этой земле.

Поцелуй, который был резким, словно удар, стал мягче. Я убрал волосы с её лица, аккуратно, кончиками пальцев. Её кожа казалась горячей под моими ладонями. Она смотрела на меня, не моргая, и в этом взгляде было всё: боль, страх, надежда.

— Ты моя, — прошептал я, чуть касаясь её губ. — Ты всегда будешь моей.

Моё дыхание было тяжёлым, рваным, как будто я только что пробежал километры по раскалённой земле. Но я не мог остановиться. Не хотел.

Я взял её за руку, осторожно, словно боялся, что она исчезнет. Её пальцы были холодными, тонкими, но когда я их сжал, она ответила. Слабое, но уверенное движение.

Моя рука скользнула вверх, я осторожно коснулся её лица. Она чуть вздрогнула, но не отстранилась. Я провёл пальцами по её щеке, затем вниз, по линии подбородка. Я чувствовал каждую её неровность дыхания, видел, как её глаза закрываются, будто она отдаётся мне полностью.

Пальцы опустились ниже, к её шее. Тёплая, живая. Чувство того, что она здесь, со мной, было почти невыносимым. Моя рука скользнула дальше, к её плечам. Я провёл ладонью по её ключице, затем вниз, медленно, не отрываясь взглядом от её лица. Она чуть прижалась ко мне, будто искала убежище. Её дыхание стало громче, прерывистее. В это мгновение я чувствовал себя одновременно всесильным и слабым. Как будто она могла разрушить меня одним движением, но в то же время я держал в руках весь её мир.

Моя ладонь опустилась ниже, к её талии. Я провёл пальцами по изгибу, медленно, осторожно. Её тело откликнулось — она дёрнулась, будто от прикосновения тока, но не отстранилась. Напротив, её руки потянулись к моей шее, пальцы коснулись кожи.

— Диана… — выдохнул я, чувствуя, как моё тело напрягается, но я не могу остановиться.

Я медлил, борясь с самим собой. Страх того, что я сделаю что-то не так, что она передумает, сдавливал мне грудь. Но её пальцы, её губы, её тело, которое прижималось ко мне всё ближе трепетало.

Она подняла лицо, её глаза смотрели прямо в мои.

— Тамир, — прошептала она, её голос был слабым, почти как ветер.

И я больше не мог ждать. Я притянул её ближе, так, что между нами не осталось ни миллиметра пространства. Её тепло обжигало меня, но я хотел другого. Я хотел обжечь ее. Приподнял, посадил на стол, впился в ее губы, не давая опомниться. Рука прошлась по ее груди, сжимая и перекатывая маленький острый сосок через ткань ночнушки.

Мои губы снова нашли её. На этот раз медленно, но глубже. Её руки скользнули вверх по моей спине, и я почувствовал, как дрожь проходит через её тело.

— Ты моя, — снова прошептал я, почти теряя контроль. — И ты останешься. Всегда.

Мои губы двигались по её шее, осторожно, медленно. Я слышал, как она вздыхает, как её дыхание сбивается. Её пальцы сжались в моих волосах, а я чувствовал её вкус на языке — солоноватый, со слезами, но всё равно такой, что я не мог остановиться.

— Ты… даже не понимаешь, — выдохнул я, едва отрываясь от её кожи, чтобы хоть немного прийти в себя. — Даже не представляешь, что ты делаешь со мной.

Её глаза встретились с моими. В них была не только страсть. Боль, страх, упрямство — всё это смешалось во взгляде, который пронизывал меня до самого сердца. Она не отводила глаз, не убирала рук.

— Тогда покажи мне, — прошептала она.