Читаем Монголо-татарское нашествие на Русь. XIII век полностью

Интересное описание монголо-татарского «разорения» оставил Пимен, проезжавший по южным окраинам во время своего путешествия в Царьград (XIV век): «Было путешествие печально и унылниво, была пустыня всюду, нельзя было видеть там ничего, ни города, ни села… пусто все и ненасе-лено, нигде нельзя было видеть человека, точно пустыня великая, зверей множество».

Даже в XV столетии, когда разрушительные последствия монголо-татарского нашествия были в основном ликвидированы героическим трудом русского народа, источники неоднократно упоминали о селах, которые «опустели от татар», из которых «разошлись люди от татар».

Сообщения письменных источников о разорении русской деревни в результате монголо-татарских вторжений и запустении многих сел и деревень полностью подтверждают материалы археологических раскопок. В ряде областей Северо-Восточной Руси сельские поселения в большом количестве исчезают во второй половине XIII столетия, то есть во время монголо-татарского нашествия, и жизнь на них больше не возобновляется. Советский археолог В. В. Седов подсчитал, например, что в центральных районах Смоленской земли домонгольских поселений обнаружено около 90, а после монголо-татарского нашествия их число сократилось до 52, причем по количеству дворов они стали вдвое меньше.

Особенно много запустевших городищ и селищ было в районах, постоянно подвергавшихся опустошительным ордынским набегам: владимирских землях по реке Клязьме, Переяславском и Юрьевском княжествах, землях по Верхней Оке и Сейму, Рязанском княжестве.

Сельские поселения стали беднее, население их уменьшилось, исчезли поселения у больших дорог и на открытых берегах. В условиях постоянной ордынской опасности люди старались селиться в лесах.

Разорение, «глады» и «моры», постоянная угроза смерти или позорного рабства — вот что принесли монголо-татарские завоеватели русской деревне.

ОРДЫНСКИЕ «ДАНИ»

Ущерб, нанесенный народному хозяйству Руси монголотатарскими завоевателями, не ограничивался опустошениями и грабежами во время многочисленных ордынских «ратей». После установления ига огромные ценности уходили из страны в виде разнообразных «даней» и «запросов», что подрывало и без того ослабленную экономику Руси.

Ордынскими ханами была создана целая система ограбления покоренных народов, которая не давала им оправиться после военного разгрома, имела целью увековечить тяжкое и позорное иго. Ценности, создаваемые трудом русского народа, непрерывно утекали в жадные руки ордынских феодалов. Историки насчитывают 14 видов «даней» и «ордынских тягостей», наложенных ханами Золотой Орды на Завоеванную Русь!

Центральное место в системе «ордынских тягостей» занимала «дань», известная по источникам под названиями: «царева дань», «выход», «дань десятинная» или просто «десятина». «Дань» была постоянным налогом, собиравшимся в пользу ордынского хана с городского и сельского населения. От выплаты «дани» освобождались только духовенство и другие «церковные люди». Все остальное население было переписано ордынскими «численниками» и обложено платежами. Единицей обложения было хозяйство: в городах — дом, в сельских местностях — соха, плуг, деревня. Ордынская «дань» «по полугривне с сохи» или «со всякой деревни по полтине» тяжелым бременем ложилась на крестьянское хозяйство.

Кроме «царевой дани», на сельское и городское население в качестве постоянных «ордынских тягостей» ложились «поплужное», «ям», «подводы», а также сборы с торговли и ремесленного производства: «тамга», «мыт» и др.

Кроме постоянных «ордынских тягостей», монголо-татары часто накладывали на Русь разнообразные чрезвычайные налоги. К их числу относились прежде всего «запросы», то есть единовременные требования ордынских ханов о присылке крупных сумм сверх установленной «дани» на военные расходы и другие цели. Эти «запросы» иногда были настолько большими, что буквально разоряли население завоеванных стран. Например, в Волжской Булгарии один из «Запросов» привел к тому, что жители вынуждены были продавать в рабство своих детей.

Обременительными были также различные «дары» и «почестья» — подарки, которые отсылались в Орду или передавались на месте «царевым послам», «царевичам» и баскакам. Один уже перечень таких «почестий» свидетельствует о том, что подарки посылались очень часто, буквально по всякому поводу: «поминки», «поклонное», «выходное», «памятное», «становое», «выездное» и даже «мимоезжее»! В пользу хана, его родственников, а также отдельных представителей ордынской знати собиралась особая «пошлина»: «царева пошлина, царицына, князей, рядцев, дороги, посла». Тяжелым бременем ложился на крестьянское хозяйство «корм», который получали ордынцы при проезде через русские земли. Источники упоминают «корм нашей и коней нашей» (то есть хана), «корм послов наших, или цариц наших, или наших детей». К нерегулярным ордынским «тягостям» относилась также обязанность по поведению хана «рать собирати, где восхочем воевати», и ханская «ловитва» (охота).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука