Монголо-татарское нашествие на Русь. XIII век

Много людей гибло от мороза и болезней в лесах, где они скрывались от монголо-татарских грабителей, а также от голодовок и эпидемий, неизбежных при возвращении в разоренные деревни. Именно тяжелыми последствиями монголотатарских вторжений объясняются участившиеся «глады» и «моры», один за другим обрушивавшиеся на многострадальную русскую деревню во второй половине XIII столетия. Голод, последовавший за «ратью» Алгидая и Кавгадыя в 1282 году, был настолько сильным, что летописцы отмечали случаи людоедства: «Был глад крепок, яко и дети свои едаху»! В 1286 году «великий мор был по всей русской земле». В 1289 году снова «была нужда великая и мор на скот». «Глад и мор» повторились в 1308 году.

От постоянных монголо-татарских «ратей», от смерти и разорения жители сел и деревень центральных районов Северо-Восточной Руси бежали на окраины, оставляя родные места. Особенно усилился этот процесс в последней четверти XIII столетия, когда ордынские вторжения происходили почти ежегодно.

Летописцы сообщают о бегстве в это время населения из Переяславского княжества, превратившегося в постоянный объект монголо-татарских походов. Во время «Дюденевой рати» 1293 года монголо-татары, подступившие к Переяславлю, вообще нашли город пустым — «понеже людей нет, выбегли из Переяславля», «разбегошася розно люди черные и все волости Переяславские»!

Из Переяславского княжества и соседних с ним владимирских земель по Клязьме жители переселялись из-за татарской опасности на запад, в Московское и Тверское княжества. Здесь появляется много новых слобод, растет крестьянское население, крепнут и обстраиваются города.

Другим направлением бегства населения было северное — к Ростову и Ярославлю. Часть беглецов оседала на Правобережье Волги, а остальные уходили дальше, в глухие заволжские леса. На Шексне, вокруг Белоозера и Кубенского озера, у Вологды появляются в это время новые монастыри, выделяются многочисленные удельные княжества. По подсчетам русского историка М.К. Любавского, на севере Ярославского княжества образовалось семь новых уделов, на севере Белозерского княжества — тоже семь уделов. Появление на далекой северной окраине новых удельных княжеств и монастырей свидетельствует о значительном увеличении населения в этом районе. В Белоозере в конце XIII века появились даже переселенцы из далекой Рязани. Археологическими раскопками в этом северном городе обнаружены постройки южнорусского типа.

Много людей переселялось также на северо-восток, к Великому Устюгу. Если в первой половине XIII столетия русские курганы не продвигались дальше Галича-Мерьского, то в конце XIII — начале XIV века русские погребения отмечались в бассейне реки Сухоны (у города Тотьмы). Вещи, найденные в этих погребениях, свидетельствуют, что жители на Сухону пришли из Суздаля и Ростова. С конца XIII века значительно увеличилось значение Великого Устюга. В 1290 году здесь была построена церковь Богородицы, одна из немногих в то время новых церквей в СевероВосточной Руси, а впоследствии город получил своего епископа.

Значительно увеличилось в конце XIII столетия русское население на реке Вятке. Путь от великого Устюга к Вятке был хорошо известен на Руси. По этому пути неоднократно проходили новгородские «ушкуйники» для набегов на города Средней Волги. Теперь движение к Вятке стало постоянным. На месте немноголюдных неукрепленных поселков вырастают городки.

Еще одним районом, куда переселялись люди ВладимироСуздальской земли от ордынских набегов, были реки Унжа и Ветлуга. Во второй половине XIV века Ветлуга была уже довольно густо заселена русскими. В местном ветлужском предании говорится, что в это время «размножашася по всей той реке народ мног даже до великия реки Волги». Летописец отмечал в 1374 году, что «ушкуйники», возвращавшиеся по реке из похода на Волжскую Булгарию, «много сел, по Ветлузе идуще, пограбили».

В результате массовых убийств и увода в плен, эпидемий, голодовок и бегства на более безопасные окраины численность населения в ряде областей Руси значительно сократилась. Пустели села и деревни. Забрасывались и зарастали кустарником пашни. В одном из источников второй половины XIII столетия так описывается состояние русских земель в это время: «Кровь отцов и братьев наших, как воды многие, землю напоили, множатся братья и дети наши, в плен уведенные, села наши лядиною [лесом] поросли».

Пустоши на месте деревень, заброшенные поля, заросшие лесом села — такую картину рисовали и другие источники. Вот как, например, описывается состояние Черниговского княжества в летописном рассказе о князе Михаиле Черниговском: «Села от того нечестивого Батыева пленения запустели и иные лесом заросли, только знамения имен им памятью из рода в род предпосылаются». Так же была разорена и Курская земля, которая «от многих лет запустения великих лесом поросла и многим зверям была обиталищем».