Монгольская империя и кочевой мир

1. Рабы — важная составная часть социальной структуры монгольского (кочевого) общества.

Как уже говорилось выше, основные идеи этой точки зрения были сформулированы Б.Я. Владимирцовым, который, безусловно, творил в рамках господствующей в науке того времени идеологии, в результате чего и родилась концепция кочевого феодализма, в которой нашлось место обоснованию наличия рабства у монголов. Правда, стоит, кстати, заметить, что Б.Я. Владимирцов не сам опубликовал свою работу. Это было сделано по его рукописи, что позволяет предположить, что сам он не считал работу завершенной.

Анализ и интерпретация того, что является, точнее, называется рабством в Монгольской империи, основывается, прежде всего, на изучении феноменов, обозначаемых в текстах термином богол (монг. bo?ol). Так, Б.Я. Владимирцовым группы, обозначаемые термином богол, включены в состав тайджиутов: «Их (тайджиутов. — Т.С.) называют многочисленными, называют их то родом, то племенем. Все это, конечно, происходит потому, что в действительности тайчиуты не были ни „родом“, ни „племенем“ в собственном смысле слова. Это был тоже род или целый ряд родов, состоявших из владельцев — urux’ов тайчиут и их подчиненных (подчеркнуто мной, обратим внимание! — Т.C.), unagan bogol, bogol, nukur и т. д. Подобные объединения можно, по-видимому, назвать „кланами“» [Владимирцов 1934, с. 73]. Мы видим, что и сам автор затрудняется определить, частью какой же структуры были unagan bogol и bogol, во-первых. Во-вторых, обращаю внимание читателя на то, что эти обозначения представляют, по мнению автора, таксономический ряд с nukur, т. е. эти группы отделены друг от друга.

Б.Я. Владимирцов рассматривал группы богол в контексте модели социальной структуры (высшие/господа — низшие/чернь), диктуемой наукой того времени, где определяющим был классовый подход. И хотелось бы напомнить еще одно заключительное замечание Б.Я. Владимирцова, моделировавшего структуру монгольского общества периода империи: «Может быть, только в очень давние времена, о которых сохранились лишь легендарные сказанья, монгольский род состоял из одних сородичей-urux, среди которых „нет ни больших, ни малых, ни плохих, ни хороших, ни главы, ни ноги, а (все) равны“. В XII–XIII вв. то, что называлось obox-род, представляло собою сложное целое. ОЬох состоял прежде всего из кровных родовичей-владельцев, затем шли крепостные вассалы-unagan bogol, затем „простые“ прислужники — otole bogol, jala’u. Род состоял, следовательно, из нескольких социальных групп. Можно говорить даже о двух классах: к высшему относились владельцы-urux’и и наиболее видные и состоятельные unagan bogol’ы (выделено мной. — Т.C.); к низшему — младшие крепостные вассалы и прислужники, otole bogol’bi и jala’u. Одни были noyad „господа“, другие — xaracu „чернь“, bogolcud „рабы“…

Подводя итог сказанному о низшем классе монгольского общества XI–XII вв., можно отметить, что положение его было трудное. Закрепощение вассалов, прислужников и „рабов“ за отдельными родами или за отдельными домами, ветвями родов ослабляло родовую связь, следовательно, родовую защиту отдельных личностей; noyan’ам-господам было легче вести их за собою. При кочевом быте, при родовом строе с родами-сюзеренами, при постоянных наездах, грабежах и войнах беднякам и слабым родам невозможно было держаться самостоятельно. Они были принуждены идти под защиту сильных родов и домов, т. е. становиться их крепостными вассалами, пастухами и загонщиками. Простота кочевых нравов и отсутствие специфической культуры, близость друг к другу „господ“ и „рабов“, когда, по словам армянского писателя, „одну и ту же пищу подают господам и служителям“, не меняли сути сложившихся отношений. И мы можем наблюдать, как простой народ, чернь, xaracu подпадает под все усиливающуюся зависимость от высшего слоя noyad „господ“. А положение „прислужников“, bogol, не меняется, число их только возрастает, благодаря большим войнам и походам Чингис-хана» [Владимирцов 1934, с. 69–70].

В общем смысле богол рассматриваются Б.Я. Владимирцовым в категории «простые монголы, вассалы-воины», где им выделяется несколько групп. «На первом месте стоят „простые воины“, „люди свободного состояния“, как передает китайскую интерпретацию этого термина Палладий Кафаров. По происхождению своему они принадлежали к родовичам различных монгольских родов, не вошедших в степную аристократию, „свободным“ и unagan bogol’ам, которые последовали за Чингисом и его родом добровольно. Из их среды выходили десятники и, в более редких случаях, сотники.