Монгольская империя и кочевой мир

Выделенные мною выше характеристики Б.Я. Владимирцовым групп, обозначаемых богол, а именно: unagan bogol, bogol, как и нукеры, — подчиненные, владельцев рода; наиболее видные и состоятельные unagan bogol’ы относились даже к высшему классу; они — исконные вассалы какого-либо рода или дома, потомственно ему служащие; можно охарактеризовать отношения между родом владельческим и родом unagan bogol, как отношения сюзерена, сеньора и крепостных вассалов. Древнемонгольские unagan bogol были крепостными вассалами, которые не могли свободно расторгать связи, скреплявшие их с владельческим родом. Несмотря на сомнения Б.Я. Владимирова в правомерности перевода термина богол как раб, частое употребление самим автором именно такой интерпретации, закрепленной затем переводом С.А. Козина, сформировали научную концепцию, имеющую своих сторонников по сей день. Аналогичный перевод термина богол отмечается и в работах зарубежных монголоведов, например, это согласуется и с точкой зрения П. Рачневского, который оценивал время возвышения Темучжина как период разложения гомогенности кланов, когда побежденные племена и кланы (Stamme und Sippen) включались в союзы, создаваемые победителями. Потомки побежденных племен и кланов, по его мнению, обозначались как otogus bo’ol, которые служили своим господам в войне и мире, кочуя с ними. В противоположность свите (nokot) они не должны были покидать своего господина [Ratchnevsky 1983, p. 11] (см. ниже богол — он же нукер). Неверное прочтение П. Пельо термина una?an bo’ol привело к появлению следующего его значения — «раб духов предков (Sklave der Ahnengeister)» [там же]. При этом автор отличает bo’ol от otogu bo’ol. Статус первых, которых он обозначает как слуга, батрак (Knechte), был ниже статуса вторых [Ratchnevsky 1983, p. 12].

В словаре Е. Хэниша к слову богол даются следующие переводы: «Sklave, Diener» [Haenisch 1962, p. 19], т. е. «раб, слуга». Например, «раб двери» в § 137, 180, 200 и 211. Термином «раб — slave» пользуется при переводе монгольского богол на английский язык и Ф. Кливз [Cleaves 1982, p. 65, 109, 136, 153]. Можно продолжать выписки из переводов «Тайной истории монголов» на разные языки, смысл предлагаемых интерпретаций не меняется.

Предлагаемые профессиональными монголоведами переводы определили и дальнейшую интерпретацию феномена специалистами кочевниковедами, не владевшими монгольским языком. Наиболее подробно этим занимался Е.И. Кычанов. Перевод и интерпретация терминов всегда определяются общим методологическим подходом к выявлению характера монгольского общества XII–XIII вв. Например, на понимании Е.И. Кычановым содержания феномена, обозначаемого термином богол, безусловно, отразилось его восприятие Монгольской империи как государства, где существовало разделение на классы: «Нам кажется, что к настоящему времени собрано достаточно доказательств классовой природы монгольского общества XI–XII вв. В X–XI вв. оно делилось на богатых (баян) и бедных (ядагу хувун). Класс лично несвободных людей (рабов) противопоставлялся лично свободным людям. Рабы терминологически различались по полу — богол (рабы-мужчины) и индже (рабыни)» [Кычанов 1997, с. 182]. О термине богол будет говориться ниже, а термин индже означает приданое пришедшей в род мужа молодой жены и в известных мне текстах эта группа не называется богол.

Автор ссылается при этом на Рашид-ад-дина, а именно на его текст: «Значение наименования утэгу-богол то, что они дарлекины являются рабами и потомками рабов предков Чингиз-хана» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 15]. Продолжая характеристику этой социальной группы, Е.И. Кычанов пишет: «Порабощенные становились туткара — „слугами“, „холопами“ в переводе С.А. Козина [1941, с. 82], („тогда братья впятером полонили тех людей и стали те у них слугами-холопами при табуне и кухне“)» [Кычанов 1997, с. 182]. Но следует отметить, что в монгольском тексте полоненные называются haran tutqar-a, функцией которых было быть при табуне и пище[55] (монг. adu’un ide’en-e) [Rachewiltz 1972, p. 19], тогда как термин богол в монгольском тексте не упоминается.