Моника 2 часть

- Замолчи! Замолчи! – раздражалась Моника.

- Прости, но мне необходимо знать… Ты в состоянии бороться? Чтобы освободиться от него…

- Ты не должен освобождать меня! Не должен вмешиваться в мою жизнь! Не должен ничего делать! Верни меня к Хуану, Ренато, верни к Хуану!

Сердце кричало, рвалась душа, поток диких чувств накрыл ее, когда Моника произносила эти слова, а смущенный Ренато Д`Отремон отступил, но успокоился, думая, что понимает…

- Возможно, я не имею права просить тебя довериться мне, но в любом случае, ради твоего блага прошу сделать это. Я сделаю все, чтобы ты освободилась, спаслась… Не будь сейчас слепа от гнева…

- Я не в гневе, ты совершенно ошибаешься… Но Хуан не тот, кем ты его воображаешь. К тому же, это мой муж и нечего больше выяснять…

- Ты пытаешься сказать, что испытываешь к нему чувства нормальной жены?

- Я ничего не пытаюсь, а хочу, чтобы ты оставил нас в покое!

- Было бы забавно, если бы это было правдой, – заметил Ренато с нескрываемой горечью; но тут же отреагировал, отрицая: – Нет, Моника, ты не можешь меня обманывать… Айме рассказала правду… правду, которую ты не отрицаешь: Хуан Дьявол для тебя чужак. Теперь твоя рана очень глубока, я знаю, и ты героически это отстаиваешь. Иначе бы не терпела это ради любви к сестре и ко мне…

- Не говори об этом больше! – гневно возмутилась Моника.

- Еще я понял, что приобрел твою любовь с примесью ненависти. Мы были бесчеловечны, но почему ты приняла эту свадьбу? Никакая женщина в мире не выдержала бы! Как тебе удалось…?

- Ты бы убил Хуана, сестру… Твой рассудок был на грани…

- Я лишь хотел вырвать правду, которую она знала! Почему ты не рассказала? Я повел себя как безумный, но это случилось потому, что обстоятельства свели с ума. Когда я увидел, что ты согласилась на предложение Хуана, я должен был думать, что ты его любишь, любила или совершила грех прелюбодеяния, в этом случае, возможно, не я принудил наказывать тебя неравным браком, хотя это было справедливо… По крайней мере, ты поняла мое доброе намерение и не пошла против…

- Хорошо, но ты не ответил на мой вопрос: где Хуан?

- Посмотри туда, в то окно. Посмотри на порт, в море, рядом с Фортом… Что ты видишь?

- Береговую охрану… Охрану с флагом Франции…

- Корабль Галион, первый часовой берегов Мартиники, чтобы сражаться с контрабандой и другими действиями, где руки Хуана не были чисты… Его грехи простительны, но они должны быть искуплены… Хуан там…

- На Галионе? Задержан? В тюрьме?

- По требованию губернатора Мартиники он едет в Сен-Пьер давать отчет по обвинениям, по которым Колониальное Британское Правительство Доминики потребовало его экстрадиции…

- Ты на него заявил… ты…? Ты обвиняешь его…?

- Единственное, в чем смог его обвинить. Я сделал возможное и невозможное, чтобы вернуть тебя, когда узнал правду, отягощенную обстоятельствами болезни, по словам доктора Фабера ты страдала…

- Ренато, этот корабль уехал… Он увез Хуана! – встревожилась Моника.

- Конечно. Хуана и всех членов экипажа…

- Но этого не может быть! Его увезли туда, а я… я…!

- Мы выйдем завтра или послезавтра на корабле, на котором будут все необходимые удобства.

- О нет, нет! Не увидев его? Не поговорив? Нужно остановить этот корабль! Мы немедленно выезжаем!

- Немедленно невозможно. Я сказал завтра или позже, потому что ожидается пассажирский корабль и…

- Люцифер готов.

- Вижу, ты неумолима. В конце концов, раз ты так настаиваешь, то мы вернемся на Люцифере, как только организуют команду, чтобы выйти в море.

- Где ребята Хуана? Сегундо мог бы вести… и Колибри… Почему ты оторвал меня от них? Почему позволил тем людям схватить их?

- Я ничего им не сделал. Члены экипажа Люцифера схвачены и отправлены с капитаном под надзором береговой охраны, как ты видела. Не говори, что будешь помогать Хуану…

- Хуан был добр с тем ребенком, великодушен и человечен со всеми, кто от него зависел, – усердно защищала Моника. – На Люцифере не было жестокости, как на твоих землях в Кампо Реаль… Лучше я помолчу, Ренато, но ты на самом деле ничего не знаешь, не можешь ничего понять… Кто есть Хуан… какой он…

- Поразительный, правда? – намекнул с изящной иронией Ренато.

- Да. Хотя ты и не можешь поверить и понять, ты говоришь верное слово: поразительный…

- Я не знал тебя как актрису, Моника. Я нахожу очень тонкой и женственной форму твоей мести. Твое оправдание достоинств этого негодяя, дикаря…

- Хуан не негодяй и не дикарь! – взвилась Моника по-настоящему гневно. – Хуан лучший человек, которого я знала!

- Моника, как далеко ты хочешь зайти? Понимаю, ты должно быть, сошла с ума, расстроена. Ты другая, да… другая, ты совершенно изменилась. Все в тебе другое, начиная с цветастого платья, глупого, несвойственного женщине твоего положения, хотя ты и выглядишь в нем красивой, словно твое презрение и красота хотят меня наказать. Сделай это, сделай. Я заслуживаю, потому что не понял твою любовь, не сумел тебя полюбить!