Моника 2 часть

Ренато Д`Отремон порывисто приблизился к Монике, но она отступила, на миг в его глазах засиял свет и потух, словно погасла мимолетная мечта… Затем он взглянул на нее, повернул голову, словно правда его смущала:

- Моника, ты можешь мне сказать, любишь ли Хуана?

- Люблю ли его? Не знаю… это неважно… Он меня не любит, и никогда не полюбит…

- Что ты сказала? – спросил удивленный и смущенный Ренато. – В таком случае, он столько сделал… почему он сделал это? Почему?

Моника вновь сжала губы, прищурилась, и на миг ее лицо отразило другую Монику, страдающую, покорную, связанную обещанием молчать. Но это было лишь на миг… Новая женщина вновь вернулась, и с двусмысленной гримасой на губах проговорила:

- Как может волновать тебя то, что чувствует он или я? Правда в том, что у меня нет ни единой жалобы против Хуана. Хорошо или плохо, что ты вручил меня ему, но ты наложил на меня обязательство быть его женой. По той или иной причине я поклялась на коленях перед алтарем, а я еще ценю свои клятвы.

- Хорошо. Все, что я сейчас сделал, направлено на то, чтобы исправить мою ошибку, чтобы вытащить тебя из ада, куда я вверг тебя, а теперь этот ад тебя радует…

- Когда ты швырнул меня, я предпочитала сто раз умереть, чем чувствовать себя в руках Хуана, – вспоминала взволнованная Моника. – Вдобавок ко всему наихудшему, самая ужасная агония была для меня даже лучше, чем то, что этот человек волочил меня по дороге, через моря, как мог тащить свою добычу вандал. В стенах каюты Люцифера я плакала и умоляла, терзая тело и душу, прося Бога послать мне скорейшую смерть. Если бы ты тогда побежал за мной, если бы настоящее чувство справедливости и человеческого милосердия владело тобой, чтобы остановить нас, я бы поцеловала следы твоих ног. Но в этом мире все имеет свое время, час, шанс…

- Что ты хочешь сказать? – сетовал Ренато.

- Мы должны думать о плохом до того, как сделаем его… Такую ошибку, как твою, исправлять уже слишком поздно, будет только хуже. Ты понимаешь?

- Должен понимать. Ты прекрасно разъяснила, – огорченно согласился Ренато. И тоном изящной иронии, заметил: – Полагаю, тебе не помогли мои горячие извинения, с помощью которых я всей душой хотел вырвать тебя из примитивного романа с Хуаном, этим грязным лодочником…

- Часто грязи больше во дворцах, а в простом Люцифере больше света, – гордо упрекнула Моника. – Слава Богу, теперь я другая, Ренато. Я жена Хуана Дьявола или Хуана Бога, как я зову его. И как жена знаю, что ты осудил его со всей жестокостью за незначительные грехи, когда он мог осудить других за грехи более тяжкие, и не осудил… Как я полагаю, его подвергают гонениям и снова несправедливо плохо обращаются, и мне больше ничего не остается, как быть с ним, встать на его сторону, защищать против обвинений, которые ему предъявлены, бороться за его жизнь и свободу… Если ты хочешь на самом деле что-либо сделать для меня, то найми работников на корабль и позволь мне немедленно поехать туда, где находится он…

- Я доставлю тебе это удовольствие! – согласился Ренато с оскорбленным достоинством. – Я возьму на себя хлопоты, о которых ты просишь… Мы выйдем в море на твоем чудесном корабле и сделаем все возможное как можно быстрее…

- Это единственное, за что я буду благодарна тебе всей душой!

В дверях Ренато обернулся, чтобы посмотреть на новую Монику, чувствуя неожиданную злость, такую болезненную, досадную, тонкую горечь провала, что не выдержал и сказал ей иронично:

- Благодарю тебя, что напомнила еще раз, какой я несвоевременный и неумелый… У твоих ног, Моника!

- Осторожнее, Колибри! Подойди… Уйди с дороги. Если тебя заковали в одну из этих цепей, то ты не сдвинешься…

- Что это, капитан? – спросил Сегундо смущенно.

- А что еще, кроме бури?

Сметаемый ветром, сотрясаемый огромными волнами помрачневшего моря, окруженный зловещей напастью неожиданной бури, скрипел Галион, содрогаясь от самого киля до бизань-мачты…

- Какое ненастье! Понятно, мы переживали бури и похуже, но не в таком жестяном корыте.

Сегундо Дуэлос говорил и смотрел на Хуана, со скрытым и беспокойным волнением ожидая его мнения, но капитан Люцифера, казалось, не имел ни малейшего желания отвечать ему. Встревоженный, и не скрывая этого, Сегундо сказал:

- Я уже не слышу двигателя этой проклятой лодки. Вы слышите, капитан?

- Нет; мы давно остановились. Кажется, мы дрейфуем… а еще мы отклонились, потому что если бы мы шли по прямой, то были бы в Сен-Пьере.

- Хотите сказать, мы потеряли курс? – В этот момент жесткий удар моря врезался в корабль, и испуганный Сегундо спросил: – Слышали, капитан? Что это было?

- Винт снаружи воды… – объяснил Хуан с бесчувственным спокойствием.

- Мы потеряли управление! Мы можем пойти ко дну…! Слышите, капитан? Мы можем утонуть!

- Дай Бог! В конце концов, это способ покончить со всем…