Моника 2 часть (ЛП)

- Да! Я прекрасно знаю, что половина твоих слов лжива; знаю цену твоей выходке, что ты не ищешь смерти. Когда тебе надо, ты молчишь, ты слишком эгоистична, чтобы позволить себя убить. Что ж, я хотела выставить тебя из дома, чтобы ты скрылась, уехала, чтобы мой сын не смог добраться до тебя. Я готова защищать твою жизнь, не из-за тебя, потому что ты не заслуживаешь, а ради того, кто важен мне больше всего на этом свете. Но теперь я не дам тебе уйти, и ты останешься. Не успей я вовремя войти в вашу спальню, ты бы уже рассталась с жизнью. Я спасла тебя в тот раз, и спасу в другой, но ты будешь выполнять все мои указания. Я обрекаю тебя жить, молчать, искупать грехи, принадлежать моему сыну не как жена, а как рабыня!

Неожиданно раздались нетерпеливые стуки в дверь, и голос Ренато позвал:

- Мама, открой немедленно! Открой!

- Что-то произошло, – указала София. – Не бойся, я обещала защитить тебя и сдержу слово, Айме.

- Мама! Ты слышишь? – снова позвал Ренато, свирепо колотя в запертую дверь.

- Иди в ту комнату, – посоветовала София Айме. – Не выходи, пока я не позову. Иди!

Та повиновалась, затем София положила руку на грудь – от волнения сердце выскакивало из груди. Она разволновалась, побледнела, но героическим усилием овладела собой, и через мгновение решила, как станет вести себя в дальнейшем, и пока открывала дверь, что-то вроде молитвы поднималось в ее душе, молитвы за человека, нетерпеливо звавшего.

- Что случилось? Я боялась, что дверь упадет.

С явно недоверчивым взглядом, Ренато Д'Отремон пробежал спальню матери. В яростном нетерпении он искал красивую фигуру Айме де Мольнар, и скользнув взглядом в запертую дверь туалетной комнаты, повернулся к матери, вопрошающий и возбужденный:

- Где она? Где спряталась? Почему ты не открывала мне?

- Потому что находилась в другой комнате. Я не слышала стуков. Умоляю тебя, успокойся. Ты вне себя. Твое поведение недостойно. Я знаю, что ты мужчина, хозяин и господин своих поступков, но как у матери, у меня еще есть права, не думаю, что ты станешь это отрицать.

- Речь не об этом. Где Айме? Она выскользнула из моих рук, но теперь не получится. Теперь она либо даст исчерпывающий ответ, либо ее предательство доказано. И если это правда, что она изменила мне, обманула…

- Хватит! У тебя нет доказательств, чтобы такое заявлять. Увидишь ее, когда поговорим. Я требую, чтобы ты успокоился, Ренато. Что произошло?

- Я нашел второго коня рядом с пляжем, на берегу другой долины. Он валился от усталости, взмыленный, исцарапанный ветками, замученный галопом.

- Ладно, – согласилась София с внешним спокойствием. – Если Хуан Дьявол вышел отсюда с двумя лошадьми, разумно, что рано или поздно они появятся.

- Я приблизился к месту, где наспех соорудили небольшую пристань, чтобы подплыла лодка. Хуан спланировал побег. Лучшие лошади скрывались в зарослях, корабль в двух часах отсюда, пристань, подготовленная для побега с дамой. Свободный выход для побега.

- Или путешествие для молодоженов! Кто знает! – нетерпеливо пыталась отрицать София.

- Не было путешествия для молодоженов, потому что Хуан не знал, что я заставлю его жениться на Монике. Хуан подготовился, чтобы уехать с другой, кого на самом деле любит, с настоящей любовницей.

- Ренато, недостаточно увиденного, чтобы поверить в это! – с твердой решимостью отрицала София. – Нельзя быть уверенным!

- Нет, этого недостаточно, мама, – колебался Ренато. – Но это почти уверенность. Поэтому я и ищу Айме, умоляю, оставь меня с ней и не вмешивайся. На этот раз она расскажет мне всю правду!

- Послушай, Ренато, поведаю тебе о том, что мне известно. Жена не изменяла тебе. Я провела с ней несколько часов, сводила с ума, чтобы заставить все правдиво рассказать. Она рассказала мне все.

- Что рассказала?

- Всю историю. Она рассказала со слезами, отчаянно, и не лгала. Ей незачем было лгать. Ты унижал, жестоко обижал ее, плохо обращался…

- Я лишь хотел узнать то, что имел полное право знать!

- Ты перешел все границы честного мужчины. Вот сейчас, сколько ты выпил?

- Я не пьян! На тот счет, если она сказала. Разве ты не понимаешь? Я сошел с ума и отчаялся; мне нужно хоть что-то, чтобы сдержаться, не ранить, не убить. Сколько я выпил! Какая разница, сколько я выпил? Нет ни капли алкоголя в моем мозгу. Ничто не может меня успокоить, меня съедает тревога, безнадежность, гнев, яростное желание узнать правду. Она должна рассказать!

- Она не обманывала тебя! Как жена, не обманывала. Если только, как сестра Моники де Мольнар...

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ренато, сынок, послушай и пойми. Айме не предавала тебя, как жена, она жила ради тебя, и ты ее хозяин. Она в отчаянии из-за твоего недоверия, из-за того, как ты с ней ужасно обходишься. Она так отчаялась, что хочет умереть.

- Если невиновна, у нее не должно появляться такого желания! Давай проверим!

- Я считаю ее виновной, потому что она кое-что скрыла от тебя. Да, вся эта грустная история о ее сестре, чувства, которые ты игнорировал, и чего именно она не могла тебе сообщить должным образом. Это дела личные, деликатные…