Моника 2 часть (ЛП)

- Я откажу им в этой бессмысленной прихоти. Нечего им делать в столице, а тебе, Моника, тем более. Пойдем туда. Я смогу убедить их. Единственное разумное для них – выехать этой же ночью.

- Не вези меня в свой дом, Ренато! Прошу, даже требую! Я поеду в свой дом.

- Твой дом? У пляжа? Но это немыслимо! Там даже нет слуг.

- Я хочу остаться одна, я вольна вести себя, как законная супруга Хуана… и как твой противник на суде. Это место принадлежит мне, и я займу его вопреки всему.

- Вопреки всему? Значит, ты признаешься, что обижена на Хуана! Тем не менее…

- И тем не менее, я исполню долг, Ренато. Отвези меня домой, или я слезу с повозки и пойду пешком одна.

- Ты не можешь пойти туда одна.

- Отныне и впредь я буду одна. Пойми это наконец, Ренато. Мне нужно побыть одной, и я хочу этого.

В ее глазах дрожали слезы, Ренато Д'Отремон еле сдержал яростную фразу и почтительно сказал:

- Хорошо, как хочешь, – и он приказал кучеру, – Эстебан, поезжай по дороге на пляж. Мы едем в дом Мольнар.

Словно тень, Моника прошла мимо просторных темных комнат и даже не остановилась распахнуть окна. Подгоняемая шквалом отчаяния, она пробежала по большому двору к деревьям, ноги ее утопали в сухих листьях. Открыла решетчатую калитку, выходившую на крутой берег и, повернувшись к морю, залитому серебряной луной, она застыла на темной скале. Летели соленые морские брызги, и ступая по скользким камням, она дошла до края берега. Там стоял «Люцифер». Она видела его качающиеся мачты, и жгучая горечь ревности прорвалась слезами горше соленой морской пены.

- Хуан, ты до сих пор думаешь о ней, принадлежишь ей. Всегда будешь принадлежать. Ты выпрашиваешь ее поцелуи, раб ее плоти. Но она не любит тебя всей душой. А есть ли у нее душа? Ее душа ничего не стоит! Как счастлив был бы ты с ней на тех диких островах! С каким желанием любил бы ее на пустынных пляжах! А я всегда буду лишь тенью, к которой однажды ты сжалился.

- Моника, Моника! Вы сошли с ума? Вы поскользнетесь и упадете в пропасть! Пожалуйста, отойдите. Отойдите…

Педро Ноэль подошел к Монике, силой оттащив от края берега, беспокойно взглянул и спросил: – Моника, что вы там делали? Неужто хотели…?

- Нет, Ноэль, я христианка.

- Почему вы переменились? Что вас могло так изменить? Кто был с Хуаном?

- Что значит имя? – с глубокой тоской уклонилась Моника. – Завтра я лишь исполню свой долг. А теперь Ноэль…

Превозмогая душившие ее рыдания, Моника, красноречиво показала Ноэлю рукой на пустую дорогу.

- Я не могу оставить вас одну, Моника. Я попросил Ренато позволить мне вернуться, с надеждой, что мое присутствие не будет вам неприятно, что мое общество будет для вас терпимо. Но…

- Простите меня, Ноэль, но сейчас… – отказалась Моника нетерпеливо.

- Я отдаю себе отчет, что вам не до учтивости, надеюсь, не помешаю вам. У вас же был интерес, надежда, которая неожиданно исчезла. В камере Хуана находилась женщина, а не адвокат, верно?

- Да, Ноэль, женщина. Но ради Бога, не говорите ничего!

- Я промолчу, не сомневайтесь! Конечно же промолчу. Может, расскажете ему, кто был там? Крикните, забудьте о почтительности. Хватит уже, знаете! Хватит!

- Умоляю вас молчать! И оставьте меня, Ноэль. Мне ничего не приходит в голову. Мне нужно побыть одной.

- Простите, Моника. Только я понял ваши чувства, прочувствовал до конца невозможное. Вы, моя бедная девочка, любите Хуана.

- Нет, нет! Почему я должна любить его? – неубедительно возразила Моника. – Я чувствую к Хуану благодарность, только и всего.

- Моника, почему бы нам не поговорить откровенно? – решился Ноэль. – Не смотрите на меня, как на врага Хуана. Я никогда им не был. Не смотрите на меня как на работника дома Д'Отремон. Я был им и буду, вероятно, до самой смерти. Но чувства стоят отдельно. По правде, я не должен говорить. Это будет бестактно.

- Нет, Ноэль, не бестактно. Я прекрасно знаю, кто такой Хуан, и почему вы продолжаете служить дому Д'Отремон, хотя и держитесь в стороне. Да еще эта тайна, о которой все продолжают злословить… Судьи поймут, куда перевесится чаша весов; простой люд и аристократия притворяются, что не видят позорное пятно; конечно же, знает губернатор, но избегает ответственности.

- Вы очень далеки, Моника.

- Нет, Ноэль. Я хотела уехать подальше, но это оказалось неосуществимой мечтой. Я очнулась возле этого моря, пляжа и попала в реальность, хотя сердце отвергает эту правду. Сон остался позади на пляжах Сент-Кристофера, на старых улочках острова Саба, у источника, где отражались наши лица и души. Сон, оживший во мне, был только в разуме, а я лишь придала ему человеческое тепло. Это иллюзия, но она уже исчезла; карточный домик разлетелся от первого ветра. С Хуаном все обойдется, только он запутался, потерял курс. Он всегда будет чем-то, а я никем и ничем.

- Ошибаетесь. Только вы можете вытащить его из бездны, где он находится. Не бросайте его в порыве.